Правда сталинских репрессий

Но это рассуждение в сущности абсурдно, ибо для реализации «программы», предлагаемой Роговиным, необходимо было, например, чтобы сам Троцкий (а также Зиновьев и Каменев) покинул состоявшее в 1919-м — начале 1922 года из пяти верховных властителей Политбюро!.. И, между прочим, Троцкий однажды, по сути дела, «проговорился» об истинном смысле своих неоднократных отказов от руководящих постов (например, главы НКВД): "Если в 1917 г. и позже, — писал он, — я выдвигал иногда свое еврейство как довод против тех или других назначений, то исключительно по соображениям политического расчета".

* * *

Этот "политический расчет" Троцкого — очень существенная и весьма интересная тема, на которой необходимо остановиться подробнее. Как ни неожиданно для многих это прозвучит, Троцкий в 1918–1926 годах более чем ктолибо из тогдашних «вождей» стремился доказывать, что Октябрьская революция имеет национальный, русский характер и смысл.

В этом он, в частности, кардинально отличался от русского по происхождению «вождя» — Н. И. Бухарина. 23 апреля 1920 года в «Правде» были опубликованы статьи Бухарина и Троцкого, посвященные 50-летнему юбилею Ленина. В бухаринской статье все сводилось к тому, что "Ленин, как никто более, воплотил… существо революционного марксизма", что он — "живое воплощение теоретического и практического разума рабочего класса", добивающегося "мировой победы" и т. д. Совершенно иную сторону дела выдвинул на первый план в своей опубликованной в том же номере газеты статье Троцкий. Бегло отметив, что "интернационализм Ленина не нуждается в рекомендации", Лев Давидович провозгласил: "Ленин глубоко национален. Он корнями уходит в новую русскую историю, собирает её в себе, дает ей высшее выражение…" В частности, у Ленина, по словам Троцкого, "не только мужицкая внешность, но и крепкая мужицкая подоплека". И именно национальным содержанием личности Ленина объясняет Троцкий его главенствующую роль: "Для того, чтобы руководить таким небывалым в истории народов переворотом, какой переживает Россия, нужна, очевидно, неразрывная, органическая связь с основными силами народной жизни — связь, идущая от глубочайших корней".

Итак, для Бухарина Ленин — «воплощение» марксизма и «разума» всемирного пролетариата, а для Троцкого — "высшее выражение" истории России с её "глубочайшими корнями". Своего рода противостояние Троцкого и Бухарина в "русском вопросе" резко выявилось позднее в их оценке творчества Есенина. 20 января 1926 года Троцкий опубликовал в «Известиях» весьма сочувственную статью "Памяти Сергея Есенина", между тем Бухарин, выждав год после гибели поэта, обрушился на него на страницах «Правды» (12 января 1927 года, статья "Злые заметки") с беспрецедентными поношениями…

Но обратимся к «национальному» в Ленине. Ныне и более или менее точно установлено, и достаточно широко известно, что Ленин был человеком предельно «сложного» — русско-монгольско (конкретно — калмыцкого) — германско (немецкого и шведского) — еврейского — происхождения.

Однако для России с её "евразийским размахом" такое этническое сплетение не являет собой ничего необычного — о чем известно каждому знатоку российской генеалогии (родословия). Скажем, знаменитый современник Ленина, князь Феликс Юсупов (одновременно он имел и титул графа Сумарокова-Эльстон), знаменитый и тем, что он был женат на племяннице Николая II великой княгине Ирине Александровне, и тем, что он играл главную роль в убийстве Григория Распутина, имел точно такое же этническое происхождение, как и Ленин, то есть русскомонгольско-германско-еврейское: Юсупов был потомком мурзы Юсуфа, воеводы Сумарокова, выходца из Скандинавии Эльстона и видного дипломата крещеного еврея Шафирова.

Проблема наследственности, прямой зависимости от предков, предстает — по крайней мере пока, в настоящее время — в качестве довольно-таки туманной. По-видимому, нельзя полностью отрицать, что характеристики Ленина (чаще всего враждебные) как деспотического «Чингисхана», "рационалиста" в немецком духе или, наконец, человека, обладавшего "еврейской изворотливостью", в той или иной мере связаны с «наследием» предков; однако речь может идти только об определенных чертах характера, а не о самом «содержании» личности, которое создается все же воспитанием (в широком смысле слова) и непосредственным окружением.