Правда танкового аса. «Бронебойным, огонь!»

Тем временем противник за ночь навел переправы через канал Шариз, форсировал его и теперь успешно продвигался к Дунаю. Основные силы 18-го танкового корпуса вели упорнейшие бои в районе Секешфехервара. Прибыл лейтенант Чеботарев и доложил, что до 30 танков идут в направлении Херцегфальв. Выслушав разведчиков, полковник Чунихин подал команду приготовиться к бою. Он приказал подпустить колонну танков как можно ближе, уничтожить головные танки, а затем расстреливать их при развертывании в боевой порядок. На горизонте, на белом фоне было видно, как не спеша, ровно, движется танковая колонна противника. Подпустив головной танк на 400 м, Отрощенков скомандовал: «Огонь!» Заговорили все пушки и пулеметы. Оборона ожила, ощетинилась. Первым же выстрелом Васадзе подбил головной танк, впрочем, по нему били и другие экипажи. Колонна противника сразу расстроилась: передние танки встали, последующие от неожиданности стали дергаться из стороны в сторону и медленно развертываться, подставляя нам борта. Однако танкисты Отрощенкова не смогли воспользоваться выгодной ситуацией. Разгорелся тяжелый, неравный бой. 3-й танковый батальон не выдержал, отошел и закрепился только на перекрестке дорог, ведущих на Дунафельдвар и Дунапентеле. Танки противника овладели Херцегфальв и продолжали движение на Цеце. 2-й танковый батальон отбивался от противника в районе Кишлока. Комбриг усилил 3-й батальон двумя самоходными артиллерийскими установками СУ-100 и батальоном автоматчиков, приказал занять круговую оборону на перекрестке дорог и прочно удерживать его.

Сережа Отрощенков развернул бурную деятельность. Понимая, что противник вот-вот появится перед батальоном, он носился по позициям, как метеор: расставлял каждый танк, самоходную установку, определял рубежи для автоматчиков. Экипажи неистово работали, вгрызаясь в мерзлую землю, стараясь прикрыть хотя бы ходовую часть и борта. На душе было тревожно и неспокойно. Все прекрасно понимали, в каком критическом положении они находятся.

Закрепиться как следует не удалось. В середине дня появилась колонна танков и бронетранспортеры с пехотой. Пройдя Сорваш, семь «Пантер» и до пехотного батальона противника развернулись и стремительно атаковали позиции батальонов, пытаясь уничтожить наши танки, автоматчиков и пробиться на Дунапентеле. Немецкие танкисты всегда отличались хорошей подготовкой, а танки «Тигр» и «Пантера» имели превосходные прицелы. Бороться с ними было трудно. Требовались хорошая выучка, умение и хладнокровие.

Танки противника, набирая скорость, все ближе и ближе подходили к нашей обороне. Появилась авиация, развернулась и пошла в пике, сбрасывая бомбы и обстреливая наши танки из пушек. Слабосильная ЗПР открыла огонь: результата он не дал, но психологическое воздействие на летчиков произвел – их удары не всегда были точны. Вслед за авиацией на позиции 3-го батальона навалились танки. Младший лейтенант Х.М.Прохоренко вплотную подпустил «Пантеру», со второго выстрела подбил ее, а после третьего попадания вражеский танк встал и задымился. Танк Прохоренко засекли, и вскоре бронебойный снаряд пробил его башню насквозь, а попавший в борт второй снаряд завершил свое черное дело. Танк охватило пламя, весь экипаж погиб… Тяжелый бой продолжался, но вскоре, потеряв 3 танка, 2 БТР и оставив на снегу десяток трупов, противник отошел. С нашей стороны также было подбито три танка.

Комбриг оценил выгодный и очень важный рубеж перекрестка дорог и перебросил сюда танки 2-го батальона, свой резерв и опергруппу. Фактически он собрал все, что осталось от бригады, в один кулак и лично возглавил его. Противник, проведя небольшую перегруппировку, предпринял новую попытку сбить бригаду с занимаемого рубежа. В бой были брошены танки, штурмовые орудия, бронетранспортеры и пехота. Их активно поддерживала авиация. Район обороны бригады стонал и содрогался от разрывов бомб, снарядов и мин. Очертя голову враг лез на нас, стараясь во что бы то ни стало захватить этот важный узел дорог, но жалкие остатки нашей бригады дрались насмерть. Встретив яростное сопротивление, противник откатился назад, оставив на поле боя 2 танка, 3 БТР и много трупов. Но и от бригады осталось всего 6 танков…

Не добившись успеха, противник начал обходить бригаду, развивая успех на восток и север. Создавалась угроза нашего окружения. На активные действия у бригады не было сил, и комбриг принял решение: оставаться на прежнем рубеже, занять круговую оборону и биться до последнего. Другого выхода не было.

Во время боя вышла из строя радиостанция РСБ; связь с корпусом оборвалась. Комбриг направил в штаб корпуса донесение с офицером связи Салтыковым. В донесении он просил разрешения отойти на линию обороны стрелковых войск. Не зная обстановки в бригаде, комкор в это же время направил в бригаду своего офицера связи с приказом: «До наступления темноты прочно удерживать занимаемый рубеж, а ночью внезапно атаковать и захватить Шербогард». Но офицер связи корпуса заплутал и не смог пробиться в бригаду.