Правдивая история короля Якова

Арн, растративший последние силы на то, чтобы быть убедительным, теперь, почувствовав, что со стороны Илария ему больше ничего не угрожает, стал стремительно слабеть. Он страшно побледнел и закрыл глаза.

– Пожалуйста, не умирайте! – закричал в отчаянии Иларий и стал трясти его.

Арн мутно глянул на него из-под полуприкрытых век.

– Сколько… – прошептал он и замолчал.

– Что?!

– Сколько… действует… эта… Трава?

– Где-то час. Или около того. Может, меньше. Не знаю!

– Если дотяну… до того, как вернётся… моя сила… тогда не умру.

Арн снова закрыл глаза.

Похоже, он собирался отключиться.

– Дотяните, прошу вас! – Иларий не заметил, как из глаз его полились слёзы. Он совсем не знал, что делать. Мог только беспомощно умолять.

– Пожалуйста, подумайте о Дарине. От вас зависит её жизнь!

Не открывая глаз, Арн твёрдо – как мог в этот момент – сказал:

– Я не умру. И Дарина проживёт долго. Говори мне о ней.

Запинаясь, – на этот раз непритворно – Иларий стал рассказывать, какая она чудесная, как у неё всё будет хорошо, как он её любит. Нёс такую ахинею – ни за что не смог бы потом не то что повторить – просто вспомнить, что наплёл. Он сам был почти в бессознательном состоянии, вроде Арна. Так прошло время. Много времени. Или мало. Этого не мог бы сказать ни один, ни другой.

Неожиданно Арн прервал его:

– Постой.

Иларий тут же замолчал.

– Принеси воды. Там, возле окна.

Иларий метнулся к окну, к другому. Подхватил кувшин, стоявший на полу, мигом вернулся.

Арн слабо улыбнулся:

– Кувшин? Хорошо, что не бочка. В бокал налей.

Иларий сбегал за бокалом. Налил.

Арн пошептал немного надо бокалом, потом потихоньку, с перерывами выпил. Иларий помогал ему не уронить питьё.

Ворожей сел и уже уверенной рукой протянул бокал:

– Ещё налей!

На этот раз он пить не стал, а, пошептав, вылил всю воду на рану.

Иларий, присев чуть в стороне, заворожённо следил за всеми его действиями.

Ворожей посидел немного неподвижно. И вдруг встал на ноги как ни в чём не бывало. Иларий тоже поднялся, не веря своим глазам. Арн был ещё очень бледен, и одежда его была запачкана кровью. Но, кроме этого, ни за что нельзя было поверить, что минуту назад он находился на волосок от смерти.

Иларий волшебной воды не пил и не мог так быстро прийти в себя. Сердце его стучало в висках, пот заливал глаза. Он ещё боялся поверить в то, что самое страшное позади и Дарине уже ничто не угрожает.

– С вами всё в порядке? – спросил он осторожно.

Тот широко улыбнулся, расправил плечи, наслаждаясь вновь обретённым контролем над собственным телом:

– Да, всё отлично. Я снова здоров и снова могу ворожить.

Он чуть заметно махнул рукой, и Иларий почувствовал такой сильный толчок в грудь, что не удержался и отлетел к стене. Ударившись спиной, он тут же рухнул лицом вниз.

И всё исчезло.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, которая вообще отсутствует из-за суеверности автора.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, разбитая на две части интерлогом и содержащая, по сути, одни разговоры.

Белый-белый, бесконечно белый снег тянулся до горизонта, пустой, безжизненный, немой. А от горизонта поднималось небо. Такое же пустое и безжизненное. И ничего больше. Ни пятнышка, ни точечки.

Дарина услышала, как отец вошёл к ней в комнату, но не изменила своего положения, даже не шелохнулась. Сидела, уставившись невидящим взглядом в зияющую перед ней пустоту.

Та стена её комнаты, где раньше был балкон, стала прозрачной, а за ней уходила в бесконечность снежная равнина. Дарина сидела возле этого огромного окна прямо на полу, закутавшись во что-то большое и мягкое.

Арн тихонько приблизился и положил руки ей на плечи:

– Разреши мне, пожалуйста, убрать этот снег.

Она подняла на него пустые, как пейзаж за окном, глаза и отрицательно покачала головой.

– Ну, хоть лес на горизонте давай сделаю.

Тот же жест.

– Ну, тогда я просто посижу с тобой. Против этого ты, надеюсь, не будешь возражать?

И тут же уселся рядом с ней.

– А вообще неплохая идея сделать стену прозрачной. Надо мне у себя так же сделать.

Некоторое время сидели молча. Тишину нарушила Дарина:

– Ты меня ненавидишь?

– Конечно, – живо отозвался Арн, – с самого рождения.

– Папа, я серьёзно! Ты должен ненавидеть меня за то, что я такая дура. Из-за меня ты чуть не погиб!

– Правда? Из-за тебя? Это ты подсунула мне Траву и пырнула меня ножом?

– Ты знаешь, о чём я.

– Знаю. Благодаря тебе я выжил. Не смотри на меня так. Я абсолютно серьёзно. Ведь это была твоя идея приворожить Его, – Арн умышленно не называл имени: такая обезличенность превращала живого человека в какое-то схематичное нечто и отделяла от того, кого Дарина любила.

– У меня было полно идей, одна глупее другой.

– Но эта спасла мне жизнь. Если бы он не был в тот момент влюблён, то прикончил бы меня без жалости. Но, услышав, что вместе со мной умрёшь и ты, принялся так ухаживать за мной, что и мёртвый бы воскрес! Если бы не он, я бы, наверное, не выкарабкался. Как бы нелепо это ни звучало, но он спас мне жизнь. И это исключительно твоя заслуга.