Правдивая история моей жизни

На вокзале нас встретил один русский приятель, тоже музыкант, живущий в Калифорнии уже несколько лет. Мы уселись в его открытый прогулочный автомобиль и поехали через весь город в отель, расположенный на одном из пригородных бульваров.

Отель этот был наимодернейший: с магазинами, теннисными кортами, площадкой для игры в гольф и даже кафетерием. Просторное фойе, утопавшее в цветах и пальмах, выходило на террасу, с которой открывался вид на прелестный сад. К этому великолепию добавилась экзотическая нота, когда, направляясь к стойке портье, мы увидели юную китаянку в национальном костюме, которая расставляла сдвинутые стулья и столы, только что освобожденные игравшими в бридж.

Спустя день или два после моего приезда, уступив настойчивым приглашениям одной крупной синематографической компании, я согласился посетить Голливуд. Когда я пришел на студию, они «отстреливали» (так это у них называется) сцену в танцевальном зале и я некоторое время наблюдал за действиями режиссера. Затем мы обошли студию. Великолепие реквизита поразило меня.

На одной площадке была выстроена копия циркового шатра. Рядом в ожидании своей очереди вступить в действие расхаживали верблюды, слоны, канатоходцы, клоуны и жонглеры. И тут же, в нескольких шагах от цирка, я увидел русскую улочку с деревянными домами, которые выглядели совсем как русские избы.

Теперь у меня оставалась только одна неосуществленная мечта: посетить этого изумительного артиста – бессмертного Чарльза. Мне сказали, что это, наверно, будет очень просто сделать. И действительно, спустя несколько минут мы уже стояли у дверей студии Чарли Чаплина, где миловидная японка с поклоном приняла у меня визитную карточку.

Мистер Чаплин, хоть и был занят съемками, тут же распахнул передо мной двери студии. Но это еще не все. Я поведал ему о страстном желании увидеть его на экране – желании, которое мне никак не удалось осуществить: во всех городах, куда я приезжал, чаплинские картины оказывались снятыми с экрана как раз накануне моего приезда или же объявлялись на тот день, когда меня уже не должно было быть в городе.

Как же я обрадовался, когда мистер Чаплин устроил специально для меня просмотр «Пилигрима» в своем частном театре! Сидя подле меня, он через переводчика объяснял мне все, что происходило на экране.

В мастерской Чаплина не было и намека на беспорядок и суету, которые непременно царят на больших студиях. Пока Чарли отдавал последние распоряжения на съемочной площадке, служанки-японки с поклонами провели нас к его кабинету – чудесной комнате, роскошно обставленной и полной книг, фотографий и цветов. Немного позже нас несколько раз сфотографировали вместе со служащими его компании. В общем, это мое первое посещение Голливуда оставило у меня очень приятные впечатления.

Вскоре после визита в Голливуд мне захотелось пожить в обстановке менее регламентированной и более располагающей к отдыху, чем это было возможно в большом отеле. Друзья настоятельно советовали мне поселиться в Беверли-Хиллс. Тамошний отель тоже представлял из себя совершенство, только в иной форме. Из окон комфортабельных номеров открывался великолепный вид на природу. Вдали виднелись благородные очертания гор. По желанию, можно было поселиться в бунгало в тропическом саду, по которому по утрам бесшумно порхали официантки японки или гавайянки с подносами. Правда, когда я туда пришел, свободного бунгало не оказалось, так что пришлось мне выбрать комнату в самом отеле.

В Беверли-Хиллс было так чудесно, что каждый день я по многу раз восклицал: «Это настоящий рай!» будь я американский гражданин – непременно жил бы только здесь!

У меня, однако, оставалось еще одно неисполненное желание: я хотел увидеть побольше индейцев! Узнав, что неподалеку от отеля как раз есть индейский лагерь, я немедленно отправился туда. И действительно, я нашел там несколько вигвамов, перед которыми сидели индейские скво с малыми ребятишками, а рядом в полной боевой раскраске, с перьями и в накидках, расхаживало несколько бравых парней.

Меня охватило радостное возбуждение, однако романтический мой восторг сразу улетучился, когда на мою просьбу разрешить мне здесь немного пофотографировать индейский вождь в золотых очках ответил мне (на таком английском, каким сам я не мог похвастать), что он с удовольствием выполнит мою просьбу, ежели я соглашусь уплатить столько-то за каждый кадр! Оказалось, что эти потомки детей прерий были всего лишь частью декорации одной голливудской киношки, где демонстрировался вестерн!

Глядя на них, я вспомнил, как в далекой России, свернувшись калачиком на печке, при тусклом свете от огрызка свечи, вставленного в бутылку, я коротал долгие зимние ночи, читая про приключения первых американских поселенцев и их схватки с индейцами. Помню, с каким радостным возбуждением и наслаждением проглатывал я один за другим рассказы про отважных и страшных краснокожих, и теперь мне было приятно видеть этих дикарей без вражеских скальпов!

«Соблюдайте тишину!»