Правдивая история попаданки

  Нас вели по узкому закопченному коридору. Вот и так называемая уборная для заключенных, от которой смердит за километр. В это омерзительное место с тремя дырками прямо в полу нас приводили каждое утро и вечер. Больше двух раз за день, по мнению тюремщиков, мы в туалет не должны хотеть. Наверное они и рацион (если так можно назвать бурду с черным хлебом, которой нас вроде как кормили) соответствующим образом составляли. Говорить про душ уже не имело смысла. Я уже начинала чувствовать отвращение к самой себе. В своем мире я и так была достаточно чистоплотной, а попав сюда я чуть ли не с ума сходила от невозможности помыться. Но это так, лирика. Которую в ЖРФ не встретишь, к сожалению.

  Дальше располагались идентичные нашей камеры, половина из которых пустовала. Чтобы не рвать душу еще сильней, я все-таки старалась не смотреть на тех несчастных людей, да и надсмотрщики награждали тычками за каждое промедление. Длинный коридор заканчивался лестницей, яркий свет после темного подземелья - что-то жмуриться у меня вошло в привычку. Неподалеку слышались громкие крики и улюлюканье толпы - видать турнир был в разгаре. Нас подвели к задворкам ристалища. Поединки оттуда не было видно, зато голос герольда (так кажется ведущий назывался), перекрикивающий возбужденных зрителей все же можно было разобрать.

  - А сейчас заключительный поединок героя сегодняшнего дня - херра Арвидаса и отчаянного херра Делвина! - толпа взревела. Ах ты ж погань такая! Неделю назад еле на коне держался, а уже 'герой дня'? Да чтоб твоя коняга черножопая тебя из седла вышвырнула, чтоб ты башкой треснулся и брюки на интересном месте порвал! Зрители кого-то освистали.

  - Похоже, херр Делвин не может подняться, чтобы завершить поединок на мечах, а это означает очередную победу херра Арвидаса! - народ восторженно заорал, приветствуя победителя. Я тихо ругнулась, раздосадованная тем, что ни одно из моих милых пожеланий не сбылось. А этот козел еще был уверен, что я - ведьма. Несколько минут спустя, после всех од победителю турнира, награждения и королевского спича (ого, а это оказывается, не провинциальный турнирчик был) герольд попросил тишины.

  - Сегодня, помимо закрытия Двадцать шестого ежегодного турнира Золотой Розы, нам предстоит еще одно знаменательное событие - очередное восстановление справедливости и наказание предателей народа трех королевств. Публичный суд над двумя приверженками магии обьявляется открытым!

  Нас затолкали на деревянный помост посреди ристалища, сварганенный на скорую руку. Наверное, на нем и сжигать будут. На деревянных скамьях, расположенных в пять рядов сидело около тысячи человек. Посредине было выделено место для королевской и высокопоставленных задниц. Типа президентская vip-ложа на футбольном стадионе. Интересно, а тут короли тоже большой палец туда-сюда вертят, как Цезарь в Колизее?

  Народ недовольно загудел, полетели не помидоры, а почему-то свекла и лук. Но толи руки у стрелков были из другого места, толи так и нужно было, но не один овощ в нас с Зоряной не попал. Зато два раза попадали по нашим конвоирам, отчего всем тут же запретили бросаться вообще. Герольд еще что-то говорил, зрители гудели. Крепкий подзатыльник вывел меня из прострации. Состояние травницы оказалось заразным, что ли?

  - Ведьма, назвавшаяся Лулей, тебе дается последнее слово перед исполнением смертного приговора.

  Ого, как они засудить быстро успели! Да еще и имя перековеркали по-дебильному.

  - Благодарю за честь. - вежливо, но так саркастично, как только могла, оскалилась я. - Уже неважно, что меня признали без вины виноватой, неважно, что предатель, которым является именно ваш герой херр Арвидас, давал мне клятву о том, что не причинит мне вреда, неважно, что вы сломали тысячи жизней. Я выскажу свое мнение о вашем гребанном мире, старомодных развлечениях и отсутствие морали даже у так называемых рыцарей. Особенно, у херра Арвидаса Гайчюная! - закричала я в истерике. - Ты сволочь, Арвидас! Предатель! Имбецил! Тварь продажная! - я прервалась, чтобы вдохнуть поглубже, но мне тут же заткнули рот кляпом. Удивительно, но во время моего разьяренного монолога все притихли. Видимо, посчитали, что я, как смертница, буду умолять пощады. А я поступила, как камикадзе. И не принято у них наверное перебивать последнее слово.

  Только после того, как я замолчала, углядела стоящего в толпе недорыцаря, которого я только что прилично опозорила. Но из-за неважного зрения я, к сожалению, не могла разглядеть выражение его лица. Там хоть на секунду отразилось раскаяние?

  Уже наученные горьким опытом, Зоряне даже слова не дали сказать. Да она, кажется, и не воспользовалась бы этим правом. Травница стояла словно в тумане, почти не обращая внимания на происходящее вокруг. Я подозревала, что ее сознание уже где-то далеко, на солнечной поляне рядом с мужем и смеющимися детьми. Женщина попросту ушла в себя. Теперь, даже если чудом можно бы было избежать смерти, она бы все равно осталась такой - безразличной ко внешнему миру и безгранично счастливой внутри.