Правдивая история завоевания Новой Испании

Плыли мы вдоль берега то под парусом, то на веслах. Но однажды ночью поднялся сильнейший ветер, мы не смогли против него выгрести, и наше судно разбилось о береговые скалы. Пропал весь груз Педро де Авилы, и мы, совсем нагие — мы разделись, чтобы лучше плыть и спасти лодку, — с массой ссадин и кровоподтеков еле-еле выбрались на сушу. Пришлось надеяться лишь на Бога и с большим трудом идти пешком в Тринидад. Дорога шла берегом по острым камням, часто заливалась волнами, все время под напором ветра; как мы ни обкладывались листьями, но кожа наша лопалась и тело покрывалось мелкими язвами; особенно страдали ноги, и так как ни у кого из нас не осталось ножа, то мы камнями отбивали кору и лианами подвязывали ее в виде сандалий. Наконец, совершенно изнеможенные, мы дошли до индейского поселения Иагуарама, принадлежавшего в то время падре фрай Бартоломе де Лас Касасу2, священнику, известному лиценциату и монаху-доминиканцу, тому самому, который потом был епископом Чиапы3. Индейцы дали нам поесть, и через несколько дней мы пришли в Тринидад, где мой друг и земляк, Антонио де Медина, дал мне одежду, а другие добрые люди сделали то же для моих спутников. Без денег и сильно ослабевши, добрался я оттуда в Сантьяго де Куба, столицу губернатора Диего Веласкеса, который как раз хлопотал по снаряжению новой экспедиции. Очень он мне обрадовался; ведь мы были сродни. И вот в разговоре он спросил меня: подлечился ли я настолько, чтобы вновь отправиться в Юкатан. «Эх, — сказал я, — лучше бы Вы эту страну назвали «Смерть одних, увечье других!» «Ну, — ответил он, — не Вы первый, не Вы последний; так всегда бывает с открывателями новых земель. Но зато Вам будет и великая награда от Его Величества, которому я все сие доподлинно опишу. А пока, сынок, примкни к экспедиции Хуана де Грихальвы4, которую я готовлю; почетное место тебе обеспечено».

Экспедиция состояла из 4 кораблей: два наших, купленных на наши средства для прошлой поездки, и два приобрел Диего Веласкес на свои деньги. Армада в то время находилась в Сантьяго де Куба. Генерал-капитаном5 стал Хуан де Грихальва, родственник Диего Веласкеса; капитанами других кораблей были: Алонсо де Авила6, Франсиско де Монтехо7 и Педро де Альварадо8. Все они имели энкомьенды с индейцами на острове Куба, и на их долю падало снабжение экспедиции хлебом и солониной; сам же Веласкес, кроме кораблей, давал арбалеты, аркебузы, безделушки для обмена.

Рассказы о солидных домах во вновь открытых землях и болтовня индейца Хульянильо, плененного на мысе Коточе, о массе золота разожгли всех, как солдат, так и жителей, кто не имел индейцев на острове. Вскоре набралось 240 товарищей, горевших желанием отправиться в «богатую страну». Каждый из них еще и от себя накупил провизии, оружия и всяких вещиц для обмена. Инструкция Веласкеса гласила: наменять как можно больше золота и серебра, поселений не основывать и вернуться на Кубу. В этой армаде веедором был некто Пеньялоса, уроженец Сеговии, а священником — Хуан Диас, уроженец Севильи; и два пилота, что плавали с нами прежде, во главе с Антонио де Аламиносом из Палоса: Камачо де Триана и Хуан Альварес «Однорукий» из Уэльвы, и четвертого звали Сопуэрта, он был уроженцем Могуэра.

Наши 4 корабля добрались в порт Матансас9, на северном берегу [Кубы], где находились самые крупные склады хлеба и солонины и где посему всегда назначался сборный пункт для солдат и матросов.

Оттуда-то мы, прослушав мессу, и отправились в 8-ой день месяца апреля 1518 года10. Через 10 дней мы обогнули мыс Гуанигуанико [(Punta de Guaniguanico)], который по-другому называется Санто Антон, и через 10 дней мы увидели остров Косумель11, к южной части которого нас и привело течение. На берегу виднелось поселение, и предводитель наш, Грихальва, высадился со значительным отрядом. В поселении мы не нашли ни души, ибо все жители, увидев корабли, бросились бежать. В скирдах изловили мы лишь двух стариков, которые не могли быстро двигаться, и наш предводитель при помощи Хульянильо и Мельчорехо, наших индейцев с Коточе, переговорил с ними. Дал он им зеленые бусы и, обласкав, отпустил, велев позвать «калачуни», то есть касика поселка. Но они так и не вернулись.