Правдивое комическое жизнеописание Франсиона

Тем временем Джоконда пребывала в великом беспокойстве, не зная, приехал он или нет, и не имея никакой возможности получить о нем вести, ибо спросить у возчика она не хотела, боясь возбудить подозрение, а к тому же вообще сомневалась, решится ли Франсион спрятаться в сене без ее согласия. Наконец, когда все разошлись, отправилась она в то место, где он находился, предполагая, что ему больше негде было скрыться. Он уже выполз из своего тайника на разведку, когда она вошла к нему в сарай без свечи и узнала его. Незачем спрашивать, приветствовали ли они друг друга поцелуями: объятия их длились более получаса, в продолжение коего неописуемая радость отняла у них дар слова. Пробудившись от экстаза, они задумались над тем, где им провести ночь. Джоконда считала неблагоразумным вести Франсиона в свою горницу из опасения, как бы не услыхали их шагов на лестнице и не приключилось бы какого-нибудь несчастья. А посему остались они там, где были, и Франсион постлал большой чепрак на кучу сена, дабы его возлюбленная, ложась, не перепачкалась бы в нечистотах. Легко поверить, что они испытали не меньше наслаждений, чем если б возлежали на пышной постели. Во время одного из перемирий, заключенного ими для передышки от любовных битв, Франсион рассказал, на какую уловку поддел возчика, который отправился спать в другое место, полагая, что его спутник проводит ночь на дворе в разглядывании здания при свете звезд. В свою очередь, Джоконда сообщила, что, не желая спать, как обычно, в одной горнице с матерью, она притворилась, будто там слишком жарко, дабы ей разрешили переночевать в каморке, выходившей на лестницу, откуда можно было пройти в сарай, не пересекая двора. Затем, помышляя о будущем, они прикинули несколько способов встречаться в дальнейшем, ибо души любовников тароваты на разные выдумки, клонящиеся к продлению Их удовольствий. В конце концов остановились они на одной и положили привести ее в исполнение, а заключалась она в том, чтоб Франсион постарался поступить в услужение к купцу, который, зная его способности, предпочтет всякому другому такого сидельца, как он. Джоконда согласилась на это, в ожидании пока Франсион решится открыть настоящее свое звание; сам же он хотя и смотрел на новую свою должность, как на временную, однако же был не прочь уйти из деревни, ибо ему уже прискучило жить среди неотесанных мужиков. Он поведал своей возлюбленной, что нуждается в деньгах, и она отдала все свои сбережения, будучи не в силах в чем-либо ему отказать. Они изведали все услады, какие можно вообразить, когда полоска света, предвестница дня, подала им сигнал к отступлению. Но в то самое время, как они прощались, раздался сильный стук в ворота, и проснувшийся слуга тотчас же вышел, чтоб отпереть. Какой-то вооруженный человек обратился к нему надменным тоном.

— Ну-ка, любезный, предупредите своего хозяина, что в городе беспорядки, и опросите его, не желает ли он послать кого-нибудь из своих людей с мушкетом на главную площадь согласно приказу, который я уполномочен ему передать от имени капитана. Обегайте к нему поживей и не беспокойтесь о том, чтобы кто-нибудь сюда вошел: я постерегу как следует.

Слуга поспешил подняться по лестнице к хозяйской горнице и постучал в дверь; но так как там еще не проснулись, то ему никто не отпер. Тем временем капралу, доброму горожанину, гордившемуся не менее Цезаря военным своим снаряжением, столь отличным от обычного его оружия, шила и мясорубной доски, наскучило дожидаться так долго у ворот, тем паче что были у него другие дела. Он рассердился и, заявив, что к нему относятся недостаточно уважительно, принялся браниться, ибо не заимствовал от знати ничего, кроме брани. А так как, несмотря на громкий его зов, никто ему не отвечал, то он удалился в превеликой досаде, пригрозив, что заставит хозяина дома заплатит пеню.

Джоконда еще не осмеливалась вернуться в свою горницу, опасаясь встретить на пути слугу или кого-нибудь другого. Она решила, что Франсиону способнее всего выбежать в ворота, пока они были открыты, ибо к каким бы хитростям он ни прибег, ему будет трудно спрятаться в кадках возчика так незаметно, чтоб никто не обратил на это внимания. Он одобрил ее совет и тотчас же принялся пересекать двор. Дойдя до главной аллеи, ведущей к воротам, он так испугался, чтоб слуга не сошел вниз и его не увидал, что пустился бежать изо всей мочи, желая поскорее выбраться из дому. Но, не заметив высокого порога, он не поднял ноги, чтоб его переступить, и растянулся во всю длину на мостовой, отчего чуть было не переломал себе и рук и ног. Джоконда, увидав его падение, весьма огорчилась, но не бросилась ему на помощь, а отправилась высыпаться в свою горницу и притворилась, будто с вечера оттуда не выходила.

Франсион поднялся с превеликим трудом, и так как v еле держался на ногах, то стал передвигаться, опираясь