Правдивые байки воинов ПВО

Другим неожиданно пострадавшим от инициатив Изюминки стал наш Андрюша Коновалов. На третьем курсе нам предстояло совершить марш-бросок на двенадцать километров в составе дивизиона. Само по себе мероприятие было малоприятным: бежать такую дистанцию в сапогах, с карабином СКС (весом в четыре с лишним килограмма), с противогазом и подсумком никому не доставляло особого удовольствия. Но надо – так надо.

Когда мы построились на плацу для последней проверки перед стартом, из казармы вдруг вышел Изюминка. Он собственноручно тащил лист фанеры размером метр на полтора, к которому была привязана «волосатая» верёвка так, чтобы его можно было надеть через плечо.

«ЭтО – пОхОдная ленинская кОмната!» – сообщил он потрясённому строю, после чего вручил фанеру Хилю, заявив, что её надо взять с собой на марш-бросок. Видимо, подразумевалось, что в перерывах марш-броска мы будем выпускать «боевые листки» и вывешивать на этой фанере.

Хиль приказал нести этот дар Изюминки Андрюше Коновалову.

Хуже всех на этом марш-броске досталось бедному Андрюше. Изюминковская фанера била его по спине и заду все двенадцать километров марша. От постоянного трения фанерой и верёвкой на бегу появились дыры в его противогазовой сумке и гимнастёрке. Чтобы не колотить этой фанерой товарищей, ему пришлось бежать сзади строя, и «походная ленинская комната» Изюминки развевалась за ним на бегу, как бурка за Чапаевым в ходе знаменитой атаки на беляков.

Когда мы вернулись на плац, первое, что сделал Андрюша, – закинул в канаву чёртову «походную ленкомнату». Изюминка был очень недоволен этим и что-то сердито выговаривал Хилю.

Рассказ об Изюминке будет неполным без ещё одной легендарной истории. В 21-й группе нашей батареи было два друга – Юра Солопов и Вова Мыльник. Солопёнок имел рост 155 сантиметров, субтильное телосложение, а кроме того обладал удивительным дефектом речи: вместо «Л» у него получалось «Р» и наоборот, сверх этого он не выговаривал свистящих, шипящих звуков и добрую половину букв русского алфавита. Свою фамилию он произносил: «СоРопов», а вместо «Товарищ полковник» у него всегда выходило «ТоваЛищ поРковник». Все его так и звали «ПоРковник». Мельник имел 190 сантиметров роста, гренадёрскую выправку и ничем не выделялся, кроме прилепившейся к нему клички «Глист». ПоРковник и Глист дружили, а со стороны порой было забавно видеть новоявленных Пата и Паташёна.

В один прекрасный день оба друга угодили в наряд дневальными…

Прибыв в казарму к обеду, мы обнаружили, что весь наряд был снят с дежурства. Вышло вот что: утром, после убытия батареи на занятие, дежурный сержант встал на тумбочку, а друзья отправились убирать умывальники и туалеты обеих взводов. Надо сказать, что они располагались в противоположных сторонах казармы. Солопёнок первым закончил «водные процедуры» и вышел на улицу покурить и отдышаться. Глист, справившись с уборкой своего санузла и увидев, что дежурный всё ещё на тумбочке, отправился в дальний сортир навестить друга, который, по его мнению, всё ещё валандался с уборкой.

Войдя в сортир, он обнаружил, что одна кабинка занята, и решил подшутить над приятелем.

«Сидишь, ПоРковник?!» – заорал он, стукнув по закрытой дверце ногой.

«Сижу», – угрюмо ответил действительно сидевший над очком в позе горного орла Изюминка, решивший, что попозже надо будет сделать «втык» Глисту за столь фамильярное обращение к нему.

«Ну, сиди!!!» – ухмыльнулся Глист и закрыл дверцу кабинки снаружи.

Важно отметить, что защёлка была приделана на совесть, а достать до неё с внутренней стороны, «через верх», было невозможно.

Глист с чувством выполненного долга отправился менять дежурного на «тумбочку» и радостно слушал доносившиеся из дальнего туалета невнятные вопли и проклятия, предвкушая, как он посмеётся, когда освободит друга из сортирного заточения…

Первым он увидел Солопёнка, вернувшегося с улицы после перекура…

«Кого же я запер?!» – в ужасе успел подумать Глист, и в этот момент взбешённый Изюминка выбил, наконец, сортирную дверку и вынесся на оперативный простор казармы, оглашая помещение разъярённым воем и пылая жаждой мести…

Самое трудное для Глиста потом было доказать Изюминке, что обращение «Сидишь поРковник?» относилось не к нему, а к Солопёнку. Изюминка так в это и не поверил. «Не бывает таких кличек!!!» – разорялся он на глистовский «жалкий лепет оправдания».

Уже после отсидки «на губе» Глиста долго вызывали на допросы в кабинет Изюминки. «Политику мне шьёт», – мрачно отвечал Глист на расспросы друзей.

В итоге всё для него обошлось, а его «подвиг» вошёл в золотой фонд баек нашего дивизиона.

Артуша

Там, где партия – там успех, там победа!

Л. И. Брежнев.

Отчётный доклад ХХV съезду партии.

(Популярная фраза официоза 1970—1980 гг.)