Правдивые истории

Селливен решил поддержать компанию. Так как в одном помещении с дамами у эльфов оставаться не принято, парни устроились "на природе", то есть — на моей многострадальной клумбе. Хорошо хоть эльфам ничего тащить не пришлось — они с ходу наколдовали себе какой-то хитрой травки, которая прямо на глазах сплелась в нечто, напомнившее своим видом огромный "домик" для котов. То есть круглую такую штуку, которая могла защитить от ветра и дождей, с боковым "входом". Им даже одеяло не понадобилось.

Мне "кошачья корзинка" жутко понравилась, я загорелась идеей вынудить остроухих поросят оставить на память такой дивный элемент садового ландшафта. Буду туда пьяных гномов складывать. Штук шесть точно поместится. А то и — восемь, если тактику "тетриса" применить.

Я уже хотела отправиться спать, но деликатный кашель за спиной дал понять, что просто так удрать не выйдет. Как принято говорить "спокойной ночи" у эльфов я не знала, с кузенами чаще всего обходилась простым "брысь домой". Но с Элурим у меня бы язык не повернулся. Золотоволосая красавица смотрела на меня с великой печалью и добротой, так что я непроизвольно развела руками в безмолвном извинении. За что? Наверное за то, что не оправдала ее ожиданий. Тетю можно было понять, она-то помнила совсем другую девушку. А тут… попалось не пойми что — стриженая, крашенная в три цвета, с тремя дырками в одном ухе (это я на Воржека насмотрелась), с черным лаком на ногтях. В общем — кто угодно, но только не пресветлая эльфийка.

Однако, лесная дева в ответ улыбнулась, а потом ласково провела ладонью по моей щеке, притянула за плечи, поцеловала в лоб и застегнула на шее изящное ожерелье "под горло", украшенное тонкой вязью из гладких полупрозрачных самоцветов.

За моей спиной раздался дружный вдох облегчения. Стало понятно — я прошла ритуал посвящения в клан лесного народа. Не могу сказать что это сильно меня обрадовало: раз без посвящения спокойно жить не давали… представляю, что начнется после него… Как бы не пришлось в срочном порядке учиться творить варенье из лепестков роз и вывязывать кружево. От одной мысли об этом мне стало плохо… С домоводством у меня со школы "не срослось". Я пробормотала стандартное "спасибо", притом от растерянности — на чистом эльфийском языке, чем несказанно порадовала тетю.

— Ты еще все вспомнишь, Рениари, и сделаешь правильный выбор, — заявила она, еще раз погладив меня по щеке. А потом царственно удалилась.

Я зыркнула на довольных братьев и пригрозила: — Будете мне теперь серьезно должны! — и, проигнорировав их смущенные мины, отправилась желать спокойной ночи оркам.

Любопытные эльфы конечно же решили не упускать такое зрелище и тихонько пристроились "в хвост", с твердым намерением подслушать и полюбоваться на меня в роли орочьей "дочки". И, судя по широким улыбкам, несносных мальчишек предстоящий спектакль заранее веселил.

Ахна по-прежнему сидела за столом, мрачно подперев щеку кулаком. Воржек уже демонстративно улегся, укутавшись в одеяло с головой — только орк может так спать нашей душной ночью. Правда орк и зимой устроится совершенно так же. Удивительно "всепогодное" существо.

Я пристроилась напротив "мамо" и тоже подперла щеку рукой. Мне было совершенно непонятно что и как говорить, особенно если учесть, что из орочьего мне знакомы только ругательства (а что делать, если чаще всего слышно именно их?), а переводчик уже завалился спать.

Некоторое время Ахна сверлила меня тяжелым взглядом — видно искала черты погибшей дочери. На орчанку я тянула не больше чем на эльфийку — мелкая, щуплая, даже честно заработанных в тренировках мышц и тех не видать. И к тому же не серо-зеленая, а больше сродни североамериканским "краснокожим", то есть смуглая до неприличия. И дреды не ношу. И не пахну… надеюсь.

Несколько минут мы просидели в полнейшей тишине, не сводя друг друга глаз. И не мигая. А потом я криво ухмыльнулась, от мысли, что завтра моего супруга ждет огромный "сюрприз", а заодно представила, как на него отреагирует Ахна — мой любимый мужчина на орка тоже не особо тянул.

Ахна мою ухмылку истолковала как-то неправильно и выхватила нож, а потом требовательно протянула свою руку. Я автоматически вложила в нее свою ладонь, не успев сообразить, что делаю — уж больно властным вышел жест моей "мамо", и в следующую секунду об этом пожалела. Легкий росчерк ножа крестом рассек кожу на моей ладони, а потом и на ладони орчанки. Затем Ахна с силой сжала мою руку, так, чтобы кровавые кресты совпали.

— Шимд кузы вар, — торжественно сказала орчанка, расплылась в широчайшей улыбке и отняла свою руку.

Кровь на порезе "мамо" уже свернулась, моя — продолжала течь, притом неслабым таким ручейком.

Разглядев красные капли, частой россыпью оросившие стол, Ахра озабоченно цокнула языком, а потом неожиданно сочно плюнула на мою ладонь и размазала слюну по рассеченной коже. Я даже возразить не успела!

Из глубины двора раздался заливистый смех — эльфы, похоже, просто наслаждались разыгранной сценой.