Правдивый рассказ о явлении призрака некоей миссис Вил

Однако мистер Вил делает все возможное, чтобы замять всю эту историю; он объявил, что непременно повидается с миссис Баргрэйв; тем не менее догюдлинно известно, что со времен смерти сестры он побывал у капитана Уотсона, но к миссис Баргрэйв так и не зашел; и кое-кто из его друзей называет миссис Баргрэйв лгуньей и уверяет, что она, якобы, знала о десяти фунтах в год, выплачиваемых мистером Бретоном. Но человек, утверждающий это, сам пользуется славой бессовестного лжеца среди людей, репутация которых, по моим сведениям, безупречна. Сам же мистер Вил, как истинный джентльмен, не может обвинить даму во лжи; однако он предполагает, что от дурного обращения мужа бедняжка повредилась в уме. Но достаточно один раз повидаться с миссис Баргрэйв, чтобы убедиться в несостоятельности этого довода. Мистер Вил утверждает, что спрашивал сестру, лежащую на смертном одре, не хочет ли она распорядиться чем-либо из принадлежащих ей вещей, и она отвечала, что нет. А те предметы, которыми пожелал распорядиться призрак миссис Вил — сущие пустяки, и ни малейшей ценности не представляют; так что пожелание это, как кажется мне, высказано было только затем, чтобы миссис Баргрэйв смогла подтвердить истинность происшедшего и убедить мир в том, что все увиденное и услышанное ею — чистая правда; и упрочить свою репутацию среди людей рассудительных и понимающих. И еще: миссис Вил помянула о кошельке с золотом; но его нашли вовсе не в шифоньере, а в коробке с гребнями. Это представляется мне неправдоподобным, поскольку миссис Уотсон признает, что миссис Вил никогда не расставалась с ключом от шифоньера и никому его не доверяла. А ежели так, то и золота бы доставать оттуда не стала. И еще: миссис Вил часто проводила рукою по глазам и спрашивала миссис Баргрэйв, не сказались ли на ней припадки; сдается мне, она делала это нарочно, чтобы напомнить миссис Баргрэйв о своих приступах и подготовить к тому, чтобы не слишком удивлялась она просьбе написать брату касательно того, как распорядиться кольцами и золотом; ибо просьба эта весьма походила на последнюю волю умирающего; а так миссис Баргрэйв связала эти слова с близящимся припадком; в том вижу я одно из многих проявлений искренней любви миссис Вил к подруге и заботы о том, чтобы та не испугалась: воистину забота эта видна во всем; особенно же в том, что миссис Вил пришла днем, постаравшись застать подругу наедине, и уклонилась от поцелуя; и уходя, сделала так, чтобы прощального поцелуя избежать тоже.

А с какой стати мистер Вил почитает рассказ этот выдумкой (как явствует из его попыток замять историю), я понять не могу; потому что большинство склонны счесть привидение добрым духом, настолько благочестивы были его речи. А миссия привидения заключалась в следующем: во-первых, утешить миссис Баргрэйв в ее горестях и попросить прощения за размолвку, и, во-вторых, ободрить ее набожными наставлениями. Так что, в конце концов, трудно предположить, что миссис Баргрэйв сумела бы измыслить подобную басню в период между двенадцатью часами в пятницу и двенадцатью часами в субботу (допуская, что она узнала о смерти миссис Вил в первое же мгновение), не извратив событий и не преследуя при этом никакого личного интереса; для этого она должна бы отличаться куда большей изобретательностью, удачливостью и порочностью, нежели приписал бы ей любой беспристрастный свидетель, смею заметить. Я несколько раз спрашивала миссис Баргрэйв, в самом ли деле она щупала платье. Она скромно отвечала: «Если на чувства мои можно положиться, я в том уверена». Я спрашивала, слышала ли она звук, когда гостья ударила по колену ладонью; она ответила, что не помнит. И еще она добавила, что гостья казалась созданием из плоти и крови, как, скажем, я. «Я — говорила миссис Баргрэйв, — скорее поверю, что ваш призрак беседует со мною сейчас, нежели соглашусь с тем, что я ее не видела; потому что ни малейшего страха я не испытывала, и приняла ее по-дружески, и по-дружески с ней рассталась. Я (продолжала она) не дам и фартинга, чтобы заставить кого-то поверить в мой рассказ; выгоды мне в том нет ни малейшей; напротив, вот уже долгое время вся эта история не приносит мне ничего, кроме напастей; и если бы о происшедшем не стало известно в силу случайности, никогда бы я не стала предавать его огласке». Теперь же, добавила миссис Баргрэйв, она не намерена больше ни с кем делиться воспоминаниями о случившемся и будет вести образ жизни как можно более уединенный. Именно так с тех самых пор она и поступала. И еще миссис Баргрэйв говорит, что однажды некий джентльмен проделал путь в тридцать миль для того только, чтобы выслушать ее историю; и каждый раз она рассказывала о происшедшем перед полной комнатой народу. И несколько джентльменов могут похвалиться тем, что слышали повесть из уст самой миссис Баргрэйв.