Правду знают ангелы

Супруга его тоже была гордячкой, она не докучала мужу расспросами о его времяпрепровождении и не требовала от него бесконечных заверений в любви и верности. Влад знал причину: его жена была вся в работе. Его устраивала такая семейная жизнь, как и то, что Тамара не могла забеременеть. Так проходили недели, месяцы, годы… Он получил второе образование как журналист, окончил академию, по-прежнему порхая по жизни, как бабочка. Столь бурный образ существования постепенно отпечатывался на его лице. Кроме того, Шумелов пристрастился к выпивке, глуша ею свои невеселые мысли. Встречая на улице одноклассников или сокурсников, он видел выражения счастья на их лицах. Хотя, если подумать, разве служба на корабле и двое детей — это счастье? А разве не об этом пишет он в своих стихах? Правда, созданный им лирический герой, романтическая и благородная личность, — всего лишь жалкая выдумка. Разве плохо ему с Тамарой? Разве стала бы его терпеть другая? Впрочем, разве он сам пробовал другое? Подобные мысли отражались и на его психическом состоянии. Не стесняясь Тамары, он то впадал в глубокую депрессию, то становился не в меру весел. Однажды жена не выдержала:

— По-моему, нам надо поговорить.

Он нагло развалился в кресле:

— Валяй!

Ее щеки побагровели:

— Не смей так разговаривать со мной!

Влад поднялся и изобразил реверанс:

— Чего желает ваше величество? А то мы люди не гордые. Соберем вещички — и поминай как звали, если королеву не устраиваем!

Крошина растерялась. От ее первоначальной решимости все выяснить не осталось и следа.

— Ты меня больше не любишь?

— С чего ты взяла?

Волна гнева снова захлестнула женщину:

— Думаешь, я не знаю о твоих похождениях? Да и вообще, есть ли в городе такой человек, который о них не знает?!

Шумелов усмехнулся:

— Я стал так популярен?

— Как гулящий — благодаря своим историям. — Она сделала паузу. — Но как журналист и кандидат наук — благодаря мне, и ты не можешь так поступать.

— И что ты предлагаешь? — В этот момент море стало ему по колено. Желает развода — пусть получит его!

Тамара словно прочитала его мысли:

— Думаешь так просто от меня отделаться? — Она вдруг расхохоталась, и он почувствовал озноб. — Нет, дружок! Ничего у тебя не получится. Я дам тебе развод, однако с этого же самого дня ты забудешь о своей литературной карьере. Уж я об этом позабочусь!

Он застыл, пытаясь взять себя в руки:

— Что же ты сделаешь?

Крошина приблизила к нему разгоряченное лицо:

— Если тебя так любят бабы, ты думаешь — все проблемы решены? Зато мужики ненавидят тебя все как один, а меня — уважают! Стоит мне только шевельнуть пальцем — и тебя выгонят из редакции, а твои книжонки будут печатать только за твои собственные гроши.

Шумелов молчал, собираясь с мыслями.

— Без меня тебе будет не так-то легко жить, — супруга откровенно смеялась ему в лицо. — Я раскусила тебя! Ты женился на мне не только ради карьеры. Вернее, ради карьеры, но… Как бы поточнее выразиться? У тебя был выбор и получше, просто ты понимал: только женщина сможет протащить тебя наверх по этой лестнице. Только женщина, и только такая, как я! Ты — опасный и бесполезный груз, мой друг, этакий чемодан без ручки, который не под силу нести крупному военачальнику.

Он чувствовал всю правоту ее слов, не раз он замечал на себе косые взгляды, брошенные ему в спину, каждой клеточкой тела ощущая исходившую от коллег ненависть. Да что там коллег! Тамара попала в точку: у него — море врагов, особенно среди мужчин. Стоит супруге отказаться от него — и его налаженной карьере конец! Влад поспешил сменить выражение лица с грозного на нежное:

— Я признаю свою вину. Согласен на все твои условия.

Она смахнула со лба черную прядь волос:

— Гульбу свою ты все равно не прекратишь. Это у тебя в крови.

Шумелов поморщился:

— Думаешь, я не смогу взять себя в руки?

— Тебе придется взять себя в руки, — жена сделала ударение на слове «придется», — если ты не хочешь кардинальных изменений в своей жизни. В худшую сторону, разумеется.

Он преданно посмотрел ей в глаза:

— Ты еще будешь мною гордиться!

— Неужели?

Влад попытался обнять супругу. Женщина испуганно отпрянула:

— Не прикасайся ко мне своими грязными руками!

— Зачем ты так?

Она прищурилась:

— Пошел вон! Если я еще что-нибудь узнаю…

«Не узнаешь!» — заверил он супругу про себя.

Глава 17

Лежа на диване, Владислав Анатольевич с улыбкой вспоминал тот давний разговор. Что ни говори, а по жене он иногда скучал: довольно-таки рано она покинула этот мир. После ее смерти желающие занять место заместителя главного редактора стали действовать ему на нервы, пытаясь подловить Влада на каком-нибудь жареном факте и выпроводить его вон из редакции «с почетом». Он знал об этом, но все равно не мог отказать себе в удовольствии вкусить холостяцкой свободы в ее полной мере.