Праведник

Миша Прошин как-то растерянно улыбнулся и утвердительно кивнул.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ НОЧЬ

По дороге Алешу развезло. Мозг работал более или менее трезво, но язык стал слушаться плохо, все тело обмякло и сильно заболел живот. Алешу тошнило. Когда они вышли из метро, он отправил Эльзу вперед, а сам побежал за угол по переходу к ближайшей урне.

Стало немного легче. Алеша изо всех сил начал тереть виски, щеки, уши, чтобы хоть немного привести себя в норму. Минут через пять он уже догнал Эльзу и молча пошел рядом. Она шла медленно и то и дело заглядывала в бледное, как мел, лицо Алеши. Они перешли Тургеневскую площадь и прошли в переулок. У подъезда старого пятиэтажного дома Эльза остановилась.

— Ну, вот мы и пришли, — сказала она.

— Ну, я пойду, — опустив глаза, тихо произнес Алеша.

— Куда ты пойдешь в таком состоянии? Пошли, я одна.

— Нет, Эльза. Я пойду. Честное слово, со мной уже все в порядке. Даже не знаю, что это со мною случилось. Раньше…

— Можешь не оправдываться. Ничего страшного. С кем не бывает… Пить надо меньше!

— Это точно.

— Ладно, пойдем. Хватит болтать тут под окнами.

— Эльза, спасибо, но…

— Пошли, тебе говорят! — Она взяла его за руку и потянула за собой в подъезд.

Они поднялись на четвертый этаж. Эльза открыла дверь. Они вошли в квартиру. Зажегся свет, и Алеша оказался в коридоре, стены которого были сплошь увешаны цветными, красочными фото с видами джунглей и саванны, деревянными и гипсовыми масками, ветками пальмовых деревьев, кожами змей и прочей экзотикой. На внутренней стороне входной двери была прибита великолепная пятнистая шкура какого-то африканского зверя — не то гепарда, не то леопарда, не то ягуара.

— Ну, что ты стоишь? Проходи, не бойся. Раздевайся. Куртку снимай.

Алеша нерешительно повиновался.

— Вот тебе тапочки. Как самочувствие?

— Лучше.

— Лучше, — втянув щеки и вытянув губы, передразнила его Эльза. — Бледный, как побелка. Но ничего. Сейчас примешь ванну попрохладнее, и все будет в порядке.

Она зашла в ванную комнату, включила кран, и Алеша услышал, как в ванну побежала вода.

— Одежду повесишь на вешалку. Чистое полотенце на стояке. Если вдруг станет плохо — кричи.

Эльза удалилась в комнату. Алеша зашел в ванную, наскоро сбросил с себя одежду, залез в воду и сунул голову под кран. Прохладная вода взбодрила его. Теперь он был почти трезв, но все же чувствовал себя плохо. Голова разламывалась. Наступило похмелье. Но главное, ему было ужасно, мучительно стыдно перед Эльзой за то, что после первого же их свидания он так много выпил и к тому же не смог как следует удержать себя в руках.

Он не заметил, сколько прошло времени, пока вдруг внимание его не привлек какой-то странный щелчок. Ему показалось, что кто-то открыл дверь. Он вынул голову из-под струи, открыл глаза и увидел над собой лицо Эльзы.

— Ты что, ненормальный? Я тебе кричу, кричу, а ты не отвечаешь. Ты живой здесь?

— Живой, — ответил Алеша. Он стыдливо поджал колени и обхватил их руками. — Я не услышал из-за шума воды…

Она откинула полиэтиленовую штору, села на край ванны, протянула руку к его голове и стала ласково поглаживать жесткие мокрые волосы. Головная боль мгновенно улетучилась. Так, в полном молчании провели они несколько минут, и эти минуты показались Алеше призрачным сном, пиком блаженства, того блаженства, которое он представлял себе только где-нибудь в неземной жизни, в другом мире, в вечности, где угодно, но только не здесь, в узкой убогой ванне двухкомнатной квартиры на четвертом этаже серого московского дома…

— Тебе хорошо теперь? — тихо спросила она.

Услышав ее голос, Алеша в мыслях своих вернулся на Землю.

— Ты самая прекрасная и самая лучшая в мире женщина, — сказал он.

— Ладно уж. Сам, небось, думаешь обо мне черт знает что? Замужняя дама, привела к себе в дом почти незнакомого мужчину, да еще и выпившего. Да еще в ванну врывается в неподходящий момент. — Эльза засмеялась. — Ну, да Бог с ним… Вот тебе полотенце. Есть хочешь?

— Нет.

— Ну, тогда вытирайся — и спать.

Она встала, отряхнула обрызганное водой платье и вышла, прикрыв за собою дверь.

Алексей вылез из ванной, вынул пробку для спуска воды, тщательно обтерся огромным махровым полотенцем, надев трусы и тапочки, завернулся в него и вышел в коридор. В полной тишине, под хищными взглядами безглазых масок, он прошел в слабо освещенную ночным светильником комнату. Эльза сидела в кресле напротив большой, уже расстеленной кровати, откинув на спинку голову и закрыв глаза.

— Устала? — ласково спросил Алексей.

— Да, немного, — не открывая глаз, ответила Эльза. — Ложись, спи.

Алеша смотал с себя полотенце, положил его на стул, сел на кровать и, отряхнув босые ноги, послушно залез под одеяло.

— А ты? — спросил он.

— И я… Немного позже.

— Можно немного поговорить с тобой?

— Поговори.

— Ты живешь одна?

— У меня есть муж. Разве я тебе не говорила?

— Нет.

— Говорила, просто ты пропустил это мимо ушей. У меня есть муж. Он «крутой» журналист, специалист по Африке. Видел в коридоре трофеи? Сейчас его нет, не волнуйся. Снова укатил в свою Эфиопию.

— И давно ты замужем?

— Почти три года.