Праведник

Джус с деловым видом забрался на диван, на котором я лежал. Я подозрительно принюхался к содержимому банки, из которой енот зачерпнул какую-то зеленоватую субстанцию.

— Даже знать не хочу, какого дерьма ты намешал в эту мазь.

— Всего понемногу: одна часть одного, ещё одна другого.

— Воняет адской серой.

— Это она и есть.

— Чёрт, — я выругался, когда Джус приложил мазь к швам на моём боку.

— Не хныкай ты как девчонка, уже всё. Или тебе подуть на бочок, чтобы не болело?

— Да иди ты, эскулап мохнатый.

— Вот лечишь его, лечишь, и вместо высочайшей оценки моих медицинских талантов и выдающихся способностей сиделки, ты платишь мне чёрной неблагодарностью.

Раздался мелодичный звук телефона.

— Ну, раз ты сиделка, то лучше подай телефон.

— О, Соболева звонит.

— Скажи ей, что я умер.

— Не поможет, она тебя и из могилы поднимет.

— Только не сейчас, просто я…

— Боюсь, у нас нет выбора. Судя по камерам, она уже спускается сюда.

— Только этого не хватало.

Раздался звук движения лифта.

— О, Настя, привет. Хочешь чая? С ромашкой, помогает при нервном истощении и стрессе, при твоей работе самое то.

— Спасибо, Джуси, но не сейчас. Где Андре?

— Нет его.

— Джус, уйди с дороги.

— Нет.

— Джус…

— Ай, это насилие над животным! Я буду вынужден пустить в ход когти и зубы.

Судя по звукам, Настя взяла нота за шкирку и вошла в комнату.

— Нет его, значит? Ну-ну. Нам нужно поговорить, — вместо приветствия произнесла девушка. — Джус, будь другом, оставь нас наедине.

— Вот ещё, и не подумаю.

— Джус…

— Хорошо, хорошо… Давай обойдёмся без рукоприкладства. Босс, если она станет скручивать тебе соски, кричи.

— Да иди уже, нам нужно поговорить наедине.

Енот сделал знак, что не спустит с нас глаз. Дождавшись, пока Джус исчезнет среди стеллажей, девушка едва слышно произнесла.

— Значит, это был ты?

— Ты о чём? — я удивлённо захлопал глазами.

— Это ты сбил этого парня.

— Какого еще парня? Настя, ты о чём?

— Не держи меня за дуру. Зачем ты это сделал? Почему нельзя было вызвать полицию и всё им рассказать?

— И кто бы мне поверил? Ты ведь тоже подняла меня на смех.

Соболева нахмурилась. Я же примирительно поднял руку.

— Ладно, хорошо. Я всё тебе расскажу.

— Когда ты узнал, что Анохин и есть наш маньяк? Мы же договаривались, что между нами не будет никаких тайн.

Я тяжело поднялся с дивана и уселся напротив девушки.

— Знаешь, почему я его убил? Просто я уже один раз поверил такому как этот Анохин. И знаешь, что? Этот урод в тот же вечер убил на жертвенном алтаре маленькую девочку. Так что, если ты собираешься взывать к моей совести, то будь добра, избавь меня от этого.

— Андрей, так нельзя. Ты хладнокровно убил человека…

— Настя, ты видела, что он совершил?

— Андрей, я смотрю на всё с точки зрения закона и считаю…

— Чихать мне на закон. Вот скажи мне, какой толк от того, что вы посадили бы его в тюрьму? Никакого. Этот ублюдок продолжал бы жить за решёткой, и, кто знает, в кого бы он превратился в конечном итоге.

— Хорошо, допустим, я тебе верю, и Анохин действительно был тем самым маньяком, которого мы искали.

— Обыщите его квартиру, там наверняка куча улик.

— Мы всё обыскали, там нет никаких следов.

— Значит, вы плохо искали, он сам мне во всём признался, и это он пырнул меня ножом в том переулке.

— Тогда почему ты сбежал из больницы? Перцев, конечно, тот ещё урод, но нужно было поставить его в известность. В конечном итоге нужно было позвонить мне, а не бросаться самому на поиски маньяка.

— У меня не было на это времени. Да и я не взял с собой телефон.

— Андрей, пойми, я на твоей стороне, но нельзя вот так просто убивать людей.

Что если ты ошибся?

— Исключено, я уверен, что Анохин и есть наш маньяк.

— Но улики говорят обратное, — продолжала упорствовать напарница.

— К чёрту улики.

— Андрей, так нельзя. Если ты станешь убивать всех направо и налево, то рано или поздно ты сам превратишься в такого же психа, как и они.

— Психа? Ты серьёзно? По-моему я сделал за тебя и твоих коллег всю грязную работу.

— Вот этого я и боялась, — Настя поджала губы. — Извини, но нам придётся прекратить наше сотрудничество.

— Ну и скатертью дорога. Помочь собрать вещички?

Настя бросила в мою сторону взгляд полной обиды, но мне было плевать.

— Чего молчишь? Язык проглотила?

Меня захлестнула волна ярости и злости. Несколько секунд Соболева смотрела мне в глаза, словно силилась что-то увидеть, а затем решительно встала и направилась в сторону своей комнаты. Прижавший уши Джус выглянул из-за одного из стеллажей, но, заметив мой злой взгляд, поспешно скрылся в глубине хранилища. Настя появилась через десяток минут с большим чемоданом на колёсиках.

— Счастливо оставаться, — бросила она мне и направилась к лифту. — Надеюсь, мы больше не увидимся.

— Катись-катись. Скатертью дорога.

— Босс…

— Заткнись, Джус, тебя это не касается.

— Пока, Джуси, — Настя помахала еноту рукой.

Спустя минуту девушка скрылась за дверями лифта. Джус укоризненно на меня посмотрел.

— Босс, ты, конечно, мужик авторитетный, но мог бы быть с ней и помягче.

Возможно, тот артефакт, который ты уничтожил, негативным образом повлиял на твои когнитивные способности.