Праведник поневоле

Верджил по-прежнему молчал, вероятно, оттого, что ему просто нечего было сказать.

Бьянка отвернулась. Слезы застилали ей глаза. Выйдя из кабинета, она с трудом добралась до своей комнаты.

На сей раз совесть не мучила его. Не было ни потрясения, ни сожаления.

Он был даже рад, что дерзкий, порывистый поцелуй Бьянки прорвал плотину, которая до той поры сдерживала бурный поток чувств, заставил его дать волю своим с трудом подавляемым эмоциям. По сути, ее поцелуй стал для него оправданием, за которое он тотчас ухватился. Но он никогда не унизил бы Бьянку, обвинив ее в намеренном обольщении.

Однако как быстро разум подчинился желаниям страсти! Кровь закипела в его жилах, и вот она уже в его объятиях.

Конечно, в ней нет ничего порочного, но она, безусловно, опасна. По крайней мере, для него.

Она права. Ей нужно уехать. Через день о них с Данте узнают в этом доме, а через месяц об этом будут шептаться все кому не лень. Уроки Пен о правилах поведения в английском высшем обществе не прошли для нее даром, и она все учла, чтобы шантажировать его угрозой скандала.

Но скандал – это всего лишь одна из причин, по которой ей необходимо уехать, и она это тоже отлично сознавала. Хорошего же она, должно быть, о нем мнения! Праведник, который наставляет на путь истинный и тут же посягает на ее честь. В лучшем случае фигура комическая, в худшем – развращенный тип.

Верджил поднял свинцовый шарик и пустил его по игрушечной дорожке. Поймав шарик, он снова бросил его. Маленькие механизмы лязгали и позвякивали в такт его мыслям.

Надо бы отослать ее, как она того желает, но он не мог этого сделать. Она должна оставаться в его власти как можно дольше, и не только потому, что ее присутствие так волнует кровь, пробуждая его к новой жизни.

Верджил приблизился к столу и выудил из кучи разложенных на нем документов письмо. Он развернул его и еще раз прочитал извещение, присланное ему адвокатом Адама Кенвуда.

Как все запуталось!

Он не должен отпускать ее потому, что ей может грозить опасность. Он не должен отпускать ее в надежде любым способом привязать к своей семье и не должен отпускать, потому что его жизнь без нее будет пуста…

Но она поставила его в безвыходное положение, так что отпустить ее все равно придется.

Верджил улыбнулся; в его улыбке присутствовали и восхищение, и сожаление одновременно. Она перестаралась, но тем самым укрепила его.

Дверь отворилась, и в проеме показалась темноволосая голова Пенелопы.

– Верджил, мы можем с тобой поговорить?

– Конечно, Пен.

Другими составляющими этого «мы» оказались Мария Каталани и Флер.

Флер села на кресло возле окна, а остальные расположились на стульях, после чего Пенелопа глубоко вздохнула.

– Пренеприятное происшествие. А ведь я тебя предупреждала. Ты не смеешь от этого отказываться.

– Правда, Пен. Я не смею от этого отказываться.

– Я полагаю, Данте попросил ее руки, когда они оба были у тебя в кабинете.

– Я не приставлял дула к его виску, если тебя это беспокоит. Данте питает очень нежные чувства к мисс Кенвуд, и собирался сделать ей предложение в любом случае.

– Правда? Любопытно, но меня волнует не это. Или скорее нас. – Пенелопа нервным жестом указала на Каталани и Флер. – Бьянка слишком наивна и не в силах защитить себя от таких, как Данте. Нам следовало предостеречь ее. Беда в том, что она, по-моему, нежных чувств к нему не питает, а посему, если Бьянку принудят к этому браку, жизнь для нее обернется большим несчастьем.

– Не несчастьем, а целой трагедией, – поддержала ее Каталани. – Сомневаюсь, чтобы в планы этой девушки входил брак с вашим братом, Леклер.

– Планы порой меняются.

– Вот вам мужское высокомерие и пренебрежительное отношение к предпочтениям молодой женщины! А замужество! Мужчина использует в своих интересах невинность девушки, а потом все в один голос требуют от нее: «Выходи за него замуж». Варварство! Хотя в моей стране положение еще хуже.

– Словом, мы считаем, что в данном случае замужество не выход, – обобщила Пен.

– Хорошо, дамы. Полагаю, вам более по вкусу, если я, спасая ее честь, убью Данте.

Каталани одобрительно закивала, зато Пен слегка растерялась.

– Ты нас неправильно понял! Мы все подробно обсудили. Разумеется, для предотвращения скандала нужна свадьба, но мы пришли к тебе сказать, что скандала может и не быть.

– А я склонен думать, что скандал будет, и преграндиозный.

– Вовсе нет. Мари, Флер и я решили…

– Что мы ничего не видели, – торжествующе закончила за нее Каталани.

Верджил опустился на стул и недоверчиво уставился на женщин.

– Так вы ничего не видели?

– Именно, Леклер. Ничегошеньки. Вот и весь разговор. Abbastanza.[8]

– А мне казалось, вы что-то все-таки видели.

– О нет, – разуверила его Пен. – Мария рассказывала о новом покрое рукава, который входит в моду в Милане, и мы были слишком поглощены беседой, чтобы что-то заметить. Пока вы втроем не поднялись на вершину холма, мы даже и не подозревали, что Бьянка с Данте где-то поблизости.

– Итак, все останется между вами?