Праведники

— Только то, что он встречался и говорил с тобой. Он сказал, что все случившееся имеет какое-то особое значение. Нет-нет, он сказал не так… Он сказал, что ты поневоле оказался втянут в нечто ужасное. Вот его точные слова.

— А еще он ей что-нибудь говорил?

— Еще он очень надеялся, что ты все поймешь. И тогда будешь знать, как себя вести.

Уилл сидел сгорбившись на стуле, машинально потирая едва не вывихнутую челюсть и безуспешно пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Сначала ему намекнул на это ребе… А теперь Юзеф… Уже из могилы… «В этой игре задействованы силы, которые неизмеримо могущественнее нас с вами, вместе взятых. Речь идет о том… чего род людской боялся в течение последней тысячи лет…» И почему Юзеф так надеялся, что он сможет понять это?.. Еще никогда в жизни Уилл не чувствовал себя таким растерянным и сбитым с толку. Да, он смог кое-что разузнать о Макрее, Бакстере и Самаке… Все трое совершили благодеяния и затем расстались с жизнью… Да, он сумел уловить связь между всем этим и библейскими Притчами… А теперь вот еще с Тишей они наткнулись на мистический рисунок из каббалы…

— Черт, там же сейчас Тиша! Пошли со мной, быстро!

Уилл бросился из гардероба на лестницу, слыша за спиной торопливые шаги Сэнди. Господи, как он мог о ней забыть?! Как мог оставить ее одну?!

Уилл вихрем влетел в «еврейский сектор». Пюпитр на месте, но книги не было. Заместителя менеджера тоже. А заодно и Тиши. Не сдержавшись, Уилл изо всей силы саданул по пюпитру кулаком.

Боже, какой он идиот! Похитители увели у него из-под самого носа уже двух женщин, которых он должен был защищать, за которых отвечал перед самим собой и перед Богом…

Наконец его догнал запыхавшийся Сэнди. Уилл, чуть не плача от ярости и обиды, поднял на него глаза и не сразу обратил внимание на виброзвонок, раздавшийся из кармана. «У вас 2 новых сообщения».

Он прочитал первое: «Куда ты провалился? Мне надоело тебя ждать. Я пошла. Звони».

Уилл перевел дух, и отчаяние тут же оставило его. Слава Богу, по крайней мере с Тишей все в порядке. Второе сообщение, конечно, тоже от нее — она назначила ему новую встречу. «Fifty and five» («Пятьдесят и пять»).

Уилл скрипнул зубами. Юзеф Ицхак мертв, а игра в загадки и отгадки продолжается…

ГЛАВА 40

Воскресенье, 16:04, Манхэттен

— Когда оно пришло?

— Только что.

— Стало быть, нам остается лишь предположить, что мы зря ругали Юзефа Ицхака, поскольку не он был нашим загадочным корреспондентом.

— Кто знает, Тиша, кто знает. Не исключено, что убийца просто завладел его телефоном.

Уилл высказал свою гипотезу и тут же понял, что выглядела она по меньшей мере глупо. Выходит, убийца завладел телефоном своей жертвы, сверился с оставленной в памяти перепиской, походя разгадал все шифры и решил продолжить игру, чтобы Уилл на том конце провода, не дай Бог, не заскучал.

— Сэнди, будь другом, позвони домой и узнай, где сейчас находится мобильный Юзефа. А если выяснится, что его кто-то забрал себе, мне нужно знать, кто именно, — сказал он и, теперь уже обращаясь к Тише, добавил: — А если предположить, что его телефон выкрали у него в самом начале?

— Это лишь подтвердит мою версию о том, что отправителем таинственных сообщений был не Юзеф.

Тиша начинала терять терпение. Побоявшись возвращаться из библиотеки домой, она отправилась в Центральный парк.

На ее счастье, там ей встретились друзья, решившие устроить для своих детей веселый пикник на зеленой лужайке у пруда, — с ними она сейчас и находилась. До слуха Уилла долетали звонкие детские голоса, плеск воды и женский голос, приглашавший всех к столу. По крайней мере в эти минуты Тиша была в полной безопасности. Если похитителям что-то от нее нужно, — им придется похитить сразу десять человек на глазах у еще нескольких сотен.

— Хорошо, допустим, это был не Юзеф.

— Спасибо, что согласился с очевидным.

— Тогда какого черта им потребовалось его убивать?

— Кому это — им?

— Хасидам!

— А с чего ты взял, что его убили хасиды? Не позволяй эмоциям одержать над тобой верх, оставайся трезвым и рассудительным. И не забывай: нам с тобой ничего не известно. Понимаешь? Ничего. Все, что есть у нас на руках, — это догадки и кое-какие идеи.

— Хорошо, оставим это пока. Ты разобралась с той картинкой в библиотеке?

— Мне кажется, нам показали Древо Жизни в стремлении обратить наши мысли к каббале. Значение этого рисунка слишком общо, я бы даже сказала, всеобъемлюще. Он не может служить нам какой-то маленькой, конкретной подсказкой. Древо Жизни — глобальная идея, символ всего учения, которое мы называем каббалой.

— Погоди, у меня новое сообщение. Я тебе перезвоню.

Уилл переключил телефон на чтение вновь поступивших эсэмэсок, и на лице его вновь — в который уже раз за сегодняшний день — проступило выражение растерянности. «Узри владыку неба, но не ада».