Праведные клятвы

Не уверена, что это правильное решение, но я собираюсь его принять. Кит, с которым я встречаюсь, был добр ко мне. Даже в ту первую ночь, когда я была пьяна, он проводил меня до такси, попросил мой номер и сказал, что свяжется для настоящего свидания. Ничего лишнего. И мне действительно кажется, что он мне нравится. Но у нас уже было три свидания, и теперь настало время.

Я долго думала о своей «проблеме». Думала, что с этим делать. И правильно ли я поступаю.

Но я больше не хочу, чтобы это висело надо мной. Я хочу сделать это для себя.

И приняла решение.

Алана прислала мне адрес офиса Доусона, где сейчас я стою, за его дверью. Уже поздно, и мне следовало бы быть дома в постели. Уверена, Марко именно так и думает. Но вместо этого я стою здесь, раздумывая, стоит ли постучать или просто войти. Как только я поднимаю руку, дверь открывается, и передо мной стоит незнакомый мужчина.

— Мисс Риччи, пожалуйста, проходите, — говорит он, отступая и жестом приглашая меня внутрь.

Сердце бешено колотится, но я решительно переступаю порог.

Офис оказался весьма уютным, с потрескивающим камином, даже в это время года. Вокруг расставлены белые диваны и маленькие столики, но никого нет, чтобы их занять. Даже стойка ресепшн выполнена из белого мрамора. Это совсем не то, чего я ожидала от офиса Доусона. Я думала, что это будет что-то вроде подземного логова на два уровня ниже какого-нибудь клуба — так я представляла большинство прибыльных бизнесов, связанных с мафией. Но офис Доусона скорее напоминает шикарный сигарный бар.

Мужчина ведёт меня в другую комнату в глубине офиса. Я иду за ним, и когда он открывает дверь, вижу, что Доусон сидит за столом. Он, кажется, ожидал меня и жестом предлагает сесть.

— Я лучше постою, — отвечаю, нервно перебирая руками. Доусон замечает это, но не комментирует. Мужчина, который проводил меня, выходит и закрывает за собой дверь. Я всё ещё не уверена, правильно ли поступаю. Прошло уже две недели с тех пор, как я видела его в последний раз, и он дал ясно понять, что моя «ситуация» его не привлекает. Но именно поэтому я здесь сегодня. Не ради него, а ради себя.

— Что привело тебя сюда? — лениво протягивает Доусон.

Я нервно сглатываю, чувствуя, как слова застревают где-то в горле, но решаюсь ответить.

— Я хочу попросить тебя кое о чем, — говорю я, внезапно обретая уверенность.

Это всего лишь Доусон. С ним я могу поговорить.

— Окей, говори.

Пиздец, сестра убьёт меня, если узнает.

— Я хочу, чтобы ты продал мою девственность, — заявляю я твёрдым голосом. Я давно обдумывала это решение. Не была уверена, как именно сказать Доусону, что хочу продать свою девственность, но сейчас, похоже, настал подходящий момент.

Я хочу переспать с Китом. Он меня привлекает, но я боюсь, что он начнёт ко мне иначе относиться, когда узнает, что я девственница. И я знаю, что есть один способ решить эту проблему и при этом заработать немного денег.

Он молча смотрит на меня, оставляя меня стоять в гнетущей тишине. Я знаю, что он не скажет Крю. Он умеет хранить секреты, но это не делает вопрос менее неприятным.

— И сколько ты возьмешь за это? Мне кажется женщины получают много денег, и хочу знать, какая у тебя комиссия.

— Ты хочешь знать мою комиссию? — переспросил он, откидываясь в кресле и ослепительно ухмыляясь, словно находя ситуацию забавной.

— Не издевайся надо мной, Доусон. Я серьёзно.

Он продолжает улыбаться, но в его взгляде появляется что-то более серьёзное.

— Почему ты не попросила меня сделать это? — спрашивает он с любопытством.

Я закатываю глаза. Не могу поверить, что Доусон вообще задает такой вопрос, поэтому говорю прямо:

— Потому что я знаю, что ты этого не сделаешь, а мне нужны деньги.

— У тебя есть деньги, Хани. Ты далеко не бедна.

— Хочу заработать свои деньги. И если я могу сделать это своим телом, я сделаю.

— Значит, ты хочешь продать себя тому, кто предложит больше всего?

— Да.

Он на мгновение замолкает, и это убивает меня. Блядь. Похоже я настолько непривлекательна, что он даже думает, что не сможет продать меня. Я нервно тереблю пальцы. Уверена, что выгляжу хорошо, но, может, этого недостаточно. А что, если он действительно рассмеется мне в лицо?

— Ладно, — просто говорит он. — Но есть клятвы, которые ты должна дать перед тем, как продать себя.

— Клятвы?

— Да. Ты обязуешься не говорить об этом, принять опыт с открытым сердцем и полностью довериться мне в том, что ты будешь в безопасности. Это твой выбор, и никто ничего у тебя не забирает. Ты отдаёшь это по собственной воле.

— А мужчина? — спрашиваю я. — Он даёт клятвы?

— Нет, он подписывает жёсткое соглашение о неразглашении. Это твоё тело, и если ты решишь обсудить, как потеряла девственность, это твоё дело. Однако женщина тоже подписывает договор о неразглашении, а также контракт, касающийся моей роли в продаже. Всё остальное остаётся на усмотрение женщины и покупателя.

Слова Доусона звучат сдержанно и профессионально, но в его глазах я чувствую тень заботы, хотя он и старается не выдать этого.