Правила абордажа

За спинами у них снова заворочался и заругался американец. Он уже несколько часов назад пришел в себя, как и его напарник. Но если напарник угрюмо молчал и изредка только плевал кровью в угол салона – Тарханов сильно разбил ему физиономию, когда стукнул лицом о пол кузова, то первый ругался и грозил раздавить, размазать, покалечить, как только его освободят. Странное у него сложилось мнение о соотношении сил. Об освобождении ни Тарханов, ни Иван с ним не заговаривали. Голова у парня должна изрядно побаливать после мощного удара капитана. Поэтому его пока, почти как инвалида, прощали. Третий американец говорить и ругаться уже, естественно, не мог.

– А теперь объясни, что мы будем делать с этими друзьями.

– Беседовать. Очень мило побеседуем о сути профессионализма. И постараемся углубиться в технологические детали. Третьего придется закопать. И забыть...

Буйный американец за спиной замолчал. Прислушивался, стараясь понять суть разговора. До него, видимо, только что дошло, что третий их товарищ мертв. И он сделал правильный вывод, что ему хорошего ждать тоже не придется.

– Развяжите! – рявкнул он уже не с прежним задором, почти просяще. – У меня нога затекла.

– Для того тебя и связывали, – подал голос Иван. – Ноги затекают, кровь приливает к голове. Лучше думать будешь. Может, и сообразишь, что тебе лучше забыть свой гонор.

– Ох, попался бы ты мне чуть раньше... – американец все же не выдержал. – Что бы я из тебя сделал, парень... Ты в самом страшном сне такого не видел. Ты всю оставшуюся жизнь меня вспоминал бы, когда в аптеку за лекарствами соберешься.

Иван оставался невозмутим. Американец, видимо, оценивал свои перекачанные мышцы очень высоко. Капитан смотрелся рядом с ним не столь эффектно. Это американца злило, потому что он не успел даже оценить профессиональность и четкость нанесенного удара – единственного, которого хватило с достатком.

– Раньше или позже, но ты сам-то мне уже попался. Так что подумай – в следующий раз, как и в предыдущий, результат был бы тем же самым.

– Ты, писака, меня сзади ударил.

– А кто тебе сказал, что на войне грудью в грудь идут? Для того и придуманы засады. И побеждает тот, кто головой быстрее и лучше соображает. Если ты подставил свою тупую башку, значит, ты плохой солдат. И не научили тебя как следует воевать. Усвой, что здесь ты не в своей части, не в спортивном зале. И вообще не в Америке. Здесь с тобой будут обращаться только так, как ты того заслуживаешь.

Иван говорил спокойно, раздумчиво, с издевкой. Американца такая манера речи задевала сильнее, чем задели бы новые побои.

– А все-таки... – Ригана хотел спросить, но оглянулся и не произнес вопрос в присутствии американцев. – Пойдем прогуляемся.

– Пойдем, – согласился Артем.

Иван остался беседовать с американцем.

Дверцы хлопнули в ночной тишине особенно громко. В лесу было светлее, чем в машине. Яркая растущая луна располагала к сокровенному. Француз осмотрелся, отошел на десяток шагов и сел на поваленный ствол сосны. Нервно закурил, сделал несколько затяжек, выпуская особенно белый в ночи дым перед собой.

– Скажи мне, что будет дальше. Я понимаю, что ты выручил меня. Можно сказать – спас... Я тебе благодарен. Но я человек в достаточной степени благоразумный. На риск пойти я могу и люблю это делать. Но я не хочу быть преступником. А мы уже убили одного.

– Спас – без «можно сказать»... – с улыбкой уточнил Тарханов. – Тебя бы к этому часу уже закопали. Это несомненно. Что касается нашего трупа, то это трудно назвать убийством. Скорее – необходимая мера самозащиты. И не бери это на себя. Не говори – «мы». Это сделал не ты, а мы с Иваном.

Француз не хотел этого показать, но от таких слов он явно почувствовал облегчение.

– Я понимаю. Они хотели меня убить. Но это – они... А я не хочу быть таким же, как они. Я не хочу их убивать. Хотя, честно говоря, не знаю, как из такой ситуации выбраться. Я впервые так вот попал. Если отпустим – нас все равно достанут. Не отпустим – их будут искать. И опять выйдут на нас. Но не убивать же их, в самом деле... А ты, как я понимаю, на это и настроен?

– Нет, Серж. Успокойся. Мы только допросим их. Серьезно допросим. Если уж пошли на такое отчаянное дело, как схватка с американцами, то надо до конца выработать эту жилу. Понимаешь? Надо все узнать, что сможем. А потом сюда придут люди, которых я вызвал по телефону. Помнишь, я на заправке звонил? Они американцев заберут с собой. Заодно и ты с этими людьми побеседуешь. По той же самой теме.

– Что это за люди?

– Из тех, кто попал под действие звукового излучения генератора.

– Сербы?

– Да.

– А что они делают на этой стороне?

– Я специально пригласил их на встречу с тобой.

– Серьезно?

– Куда уж серьезнее. Получишь материал из первых рук. Я же обещал. Кстати, ты тоже что-то обещал...

Француз помялся.