Правила абордажа

Сохно несколько раз менял место наблюдения. Мешали кусты и заборы. Вот. Три зеленые фигуры высветил ПНВ. Это они. Значит, Санек свалил четвертого? Нет. Не смог. Вот и четвертый. Бинокль ни к чему. Работа для «винтореза». Ага! У них там тоже бинокль с ПНВ. Высматривают кусты. Его ищут. Уже нашли, ребята. Два выстрела. Первый в голову тому, что с биноклем. Следующий – соседу, стоящему на одном колене и упирающему автомат с подствольником в землю прикладом. Двое оставшихся залегли. Пока сообразят перехватить ночную оптику, следует перебежать. Быстро. В нормальном состоянии такие заборы не перепрыгнуть с маху. А сейчас – шутя. Так. Если и взяли уже бинокль у убитого, то смотрят на то место, откуда он ушел. Теперь тихо, неслышно – дальше в сторону. Дальше, к крайнему дому, за угол.

Отдышаться. Эх, водочки бы рюмашку. Хотя в такой-то компании и без водочки не соскучишься. Теперь, на открытом месте, они видны ему. Спрятались за тела своих же парней. Переговариваются. Похоже, ругаются. И не знают, как себя вести. Вслушиваются в звуки боя у ментовки.

Один приподнимается. Согнувшись, осторожно, перебегает. Куда? А сюда. Прямо к Сохно. Хочет с тыла обойти. Обходи, дружок. Тебя очень ждут в этой стороне.

Чеченец пробегает до палисадника. За домом он чувствует себя увереннее. Выпрямляется. Высокий, стройный, узкобедрый, с красивой посадкой широких плеч. Бабам такие – ох! – нравятся.

Нравились! – подумал Сохно и поднялся, одновременно выбрасывая вперед руку с лопаткой. В лоб, поперек зеленой повязки. Чеченец по инерции упал вперед, куда бежал. Только разрубленной до носа головой взбрыкнул. А капитан встал на его спину коленом и выглянул. Последний противник смотрел то на угол, за которым скрылся его товарищ, то левее, в сторону, откуда Сохно стрелял раньше. Ствол «винтореза» поднялся медленно. Толик навел прицел на голову, задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. И смело вышел из укрытия. Здесь все кончено. Шестнадцать человек. Столько же, а может быть, и меньше, еще стреляли в центре станицы, около ментовки. Но оттуда уже доносятся и тяжелые, разухабисто рвущие воздух выстрелы дробовиков. Казаки вступили в бой. И бой, чувствуется, смещается сюда. Бандиты хотят соединиться.

Оттуда им должен быть виден противоположный берег реки с оставленной под паром пашней, грунтовая дорога вдоль берега, а на ней... Там красивым и эффектным факелом горит машина. Их машина, на которой они рассчитывали отсюда убраться, прихватив с собой голову отставного спецназовского капитана. Казаки сработали чисто. И ракеты пускают – веселятся. Пожалуй, хватит уже ракет. Не забыли бы – неопытные! – охранение выставить. Чтобы подкрепление не прозевать, если вдруг нагрянет.

Стрельба смещается заметно. Приближается сюда. Ага! Они-то думают, что здесь шестнадцать человек справились с одним. Они уверены в этом.

А вот это что-то новое. Звук другой... Погуще. Посерьезнее. Хорошо знакомый, почти любимый звук. «Калашников», только не современная пукалка, а старый и добрый, калибра 7,62. Откуда такие появились? И с какой стороны подошли? Вроде бы плыл звук автомобильного двигателя? Или показалось? «Калашников» 7,62... Интересно. Если бы погранцы подоспели, то и у них не должно быть такого оружия.

Скорее всего – чеченское подкрепление. Не сообразили казаки, а он не подсказал. На дороге следовало устроить засаду.

Сохно вышел за угол. Ракеты хорошо освещали путь отступления чеченцев. От котельной дорога в сторону центра станицы поднималась на пригорок. И из-за пригорка, хорошо видимые – и ночного прицела не надо, – показались чеченские бандиты. Капитан неторопливо, уверенно вышел почти к дороге, прислонился к большому тополю плечом и поднял «винторез». И за секунду снял двоих из отступающих. Соображать надо – кто же уходит посреди дороги... На пригорок понадеялись. Понадеялись, что здесь свои их дожидаются.

Но дальше пошло хуже. Дорога нырнула вниз. К тому же она делала изгиб, который мешал видеть передвижения бандитов вдоль заборов. Мешали деревья, кусты. За пригорком что-то загорелось. Ночной прицел «винтореза» – штука шибко капризная. Он не любит яркий встречный свет. И отблески огня мешают различить фигуры.

Бандиты – Сохно насчитал восемь человек – выбрались из ложбины и миновали изгиб дороги. Казалось бы, стреляй – не хочу. Сохно приготовился. Но тут на одну линию с ними вышли местные менты и казаки. Здесь работа для профессионального снайпера, а не для спецназовца. Толик не рискнул. Чуть дрогнет рука, и своего свалишь. Подходить ближе – опасно. Место слишком открытое. Пришлось ждать.

И все-таки он снял двух. Выбрал момент перебежки. Стрелял только наверняка. И его самого чуть не сняли. Скорее всего свои же. Они стреляли по бандитам. Очередями. Две пули угодили в ствол дерева, к которому Сохно прислонился. Если менты на одной линии с чеченцами, то для ментов он тоже на одной с ними линии. А они его не видят. Стрелять не перестают. Тоже двоих уложили.