Правила Барби

– Ты не удивилась, когда увидела меня рядом с ним, – спустя пару минут сказала Челси. Меня разозлил сам факт того, что она посмела разговаривать со мной после предательства, поэтому со всей силы воткнув вилку в запеканку – пусть скажет спасибо, что не в ее глаз – я заставила себя взглянуть на предательницу.

– Потому что это и не было удивительным. – Перед Челси лежали бумаги – что-то важное, судя по тому, с какой осторожностью она с ними обращалась. – Ты ведь вешалась на него при любом удобном случае. Жалкое зрелище.

Пенелопа поставила передо мной графин с вишневым соком. Я немного отодвинула его в сторону, чтобы видеть покрасневшее от недовольства лицо Челси, которому в цвете проигрывал даже сок.

– Жалкое зрелище? Посмотрим правде в глаза, я его настоящая девушка!

Я закинула кусочек запеканки в рот и кивнула.

– Сочувствую.

Она не была его девушкой, она была одной из его девочек, это огромная разница.

– И это все что ты скажешь? – изгибая одну бровь, и ожидая того, что от ее слов я взорвусь, спросила она.

Я вздохнула, наполняя свой стакан соком.

– Сочувствую от всего сердца. Быть подстилкой Джефри, что может быть хуже? Смотреть, как он ежедневно вытирает о тебя ноги, видеть, как он трахает других. Не думаю, что это может быть чьей-то мечтой.

– Он не трахает других! – воскликнула Челси. Она пыталась казаться такой сильной, но вся растерянность и уязвимость читалась на ее лице так же легко как книжки для пятилеток. Она знала, что он спал с другими, знала, что она всего лишь одна из сотен таких же наивных, страдала из-за этого, но, тем не менее, не уходила от него. Она была влюблена в Джефри Фостера, и я не удивлюсь, если она так же сильно влюблена в его деньги.

Вырваться из бедности в ледяной дворец на холме, и плевать, что стены здесь холодные, неважно, что с потолка свисают сосульки, а хозяин дома не умеет улыбаться, главное ее мечты о счастливом будущем и грезы, что ее любовь растопит ледяное сердце. Но этого не будет, Челси замерзнет раньше, чем хоть одна талая капля упадет с потолка. Ей никогда не стать миссис Фостер. Джефри не нуждается в семейном тепле, потому что он никогда не знал его.

– И к твоему сведению он обожает секс со мной!

Я прожевала последний кусочек запеканки и отодвинула от себя тарелку. Мои губы скривились, а комок тошноты подступил к горлу.

Пенелопа ушла, видимо, испугавшись назревающей перепалки.

– Я не сужу людей за их извращенные предпочтения в постели, – бросила я и поспешила убрать за собой тарелку и стакан из-под сока, а когда обернулась, заметила рядом Челси.

И как она так тихо подкралась?

– Я не знаю, зачем ты здесь, ты не появлялась пять лет, а сейчас свалилась на наши головы как град размером с геморрой моего дяди Фредди, – угрожающе сузив глаза, сказала она. Челси и так была выше меня, а сейчас, когда на мне были не излюбленные туфли на высоких каблуках, а обычные пушистые тапочки, что я надела после душа, я и вовсе смотрелась рядом с ней гномом.

– Даже не буду спрашивать, откуда ты знаешь о размерах геморроя твоего дяди Фредди, – усмехнулась я, складывая руки на груди. – Если ты не заметила, у меня умер отец.

– О котором ты даже не вспоминала, – ответила Челси, повторяя мой жест и опираясь бедром о кухонную тумбу. – Мой тебе совет, проваливай пока цела.

Я запрокинула голову и громко рассмеялась. Эта сучка вздумала мне указывать?

– Ох, ты угрожаешь мне?

– Совет от подруги.

– Ты давно перестала быть моей подругой. Боишься, что Джефри не устоит? Обещаю, что позабочусь о нем после свадьбы. – Я коснулась кончиками пальцев своей ключицы и, не отрывая взгляда от багровеющего в приступе ярости лица Челси, двинулась пальцами вниз, останавливаясь у краешка шелкового халата на мне. – Это все-таки мой супружеский долг. – Я подмигнула, с удовольствием глядя на то, как плечи Челси подскочили в негодовании. Я ни за что не лягу в постель с Фостером, но осадить его подружку, которая вздумала мне угрожать, было моей обязанностью.

Я тихо засмеялась, развернулась, чтобы уйти в свою комнату, но почувствовала, как что-то холодное падает на мою макушку. Мое лицо заливало какой-то жидкостью, глаза защипало и только когда капли достигли моего рта, я поняла, что это был вишневый сок.

Чертова сука вылила на меня целый графин вишневого сока!

– Какого черта? – Я схватила со стола бумажные полотенца и принялась вытирать остатки сока со своего лица, шеи и груди, но к сожалению, бумажные полотенца просто не способны были исправить это.

– Ты слишком громко расщебеталась, я подумала, что тебе следует немного охладиться, – заявила она.

Я смяла полотенца в комок и швырнула их в Челси, та увернулась и надменно расправила плечи. Она была так довольна собой, что едва не светилась от счастья, как садовый фонарь. Надеюсь, к ее заднице прилипнет как можно больше мух, ведь она этого достойна.

– Думаешь, ты выстоишь в этой войне? – вскидывая правую бровь, спросила я.

– Думаю, я лично снесу твою голову с плеч, – приблизившись ко мне, сказала Челси. – Я не дам отнять тебе у меня мою жизнь, поэтому проваливай из города, пока жива, Барбара.