Правила боя. Колдун (СИ)

- Айрин, пойдем. Надо уйти отсюда.

- Я его не оставлю.

- Конечно, не оставишь. Конечно, мы его заберем. Мы с тобой отойдем в стороночку, и Хельм заберет.

- Я сама!

- Нет, Айрин. Пусть Хельм.

  Айрин встала.

- На три на коней. Раз, два...

  Оверкаллен кивнул, Валья с Айрин рванули от стены, голубоватый в вечерней дымке щит засверкал в тех местах, где по нему лупили снаряды.

- Филипп! - вырвалось у девушки, когда она обнаружила чародея в седле одного.

- Потом! - рявкнул Хельм, хватая ее за рукав. - Потом заберем.

  Под деревьями они придержали, отдышались. Колдуны, держащие щиты, стояли в ряд с сосредоточенными и отстраненными лицами. Ерекон смотрел на Лусор. В сивой бороде запутались льдинки.

- Папа! - метнулась Айрин к отцу. Тот молча обнял дочь, мотнул головой, выпроваживая Валью и Хельма.

  Из палатки доносился мат - Косидар лечил Орма. Орали оба. Один от боли, другой от чувств.

  Борец мало похожий на человека, с вытянувшейся челюстью и оскаленными клыками, наблюдал за ходящим из стороны в сторону Игже. Чернокнижник заканчивал очередную схему.

- Смена! - скомандовал кто-то. Рядом с держащими щит колдунами встали другие. Щит мигнул.

  Айрин отошла от отца и слепо двинулась к сдавшим караул колдунам. Ничего не говоря, не узнавая знакомых, она пополнила резервы у одного за другим. После того как последний чародей отошел, девушка устало опустилась на снег и потеряла сознание.

  Валья, заметивший ее падение первым, отнес Айрин в лагерь, уложил около огня и сел рядом. Впервые в жизни ему совсем не хотелось петь. Он тупо баюкал в руках зачехленную лютню и только, когда мимо пронесли мертвого, незнакомого ему колдуна, поднял голову.

- Выпей. - Хельм протянул ему баклагу с вином.

  Валья выпил. Из палатки Косидара выбрался Орм, весь перекошенный от боли.

- Ну? - спросил он.

- Нет. - Ответил ему Валья.

  Орм выругался, выпил, лег рядом с Айрин и почти сразу захрапел - зелье Косидара действовало быстро.

  В другой части лагеря Ерекон подошел к Хорхе и Велемиру и тихо произнес:

- Завтра атакуем в полную силу. Раскатаем по камушку.

- Нам их не взять. - Хорхе накручивал ус на палец.

- Скажи ему. - Велел Ерекон Велемиру.

- Оппозиция на нашей стороне.

- С чего ты взял?

- Просто знаю. - Соврал чародей. Хорхе видел, что тот врет. И пусть Велемир опустил глаза, скрывая что-то, понял главное - у Майорина получилось. Оппозиция услышала предложение и его приняла.

  Велемир вернулся в шатер воеводы, протянул руки к костру, из-за заклинания, вытягивающего дым наружу, над костром стоял серый черный клубящийся столб.

- Как ты?

- Ничего. - Химера сидела, завернувшись в одеяло, но даже под толстым сукном видно было выступающие крылья. - Пап... - Наля замолкла, а потом скороговоркой произнесла. - Пап, ты меня теперь ненавидишь?

- За что, дочка?

- Я... больше не человек...

- А ты себя ненавидишь? - спросил Велимир.

- Нет. Я привыкла.

- Вот и я привыкну. - Чародей устроился на топчане, и прикрыл глаза. Наля сидела, обняв колени, по привычке она расправила крылья и укрыла ими плечи. В тюрьме одеял не было.

  Когда человеку приснился кошмар, первое желание при пробуждении - ощутить, что реальность намного лучше. Убедиться в этом. Удостовериться.

  Чтобы глубинные страхи или воспоминания уползли в толщу подсознания и оставили в покое.

  Но сегодня воспоминания смешались со страхами, слились в единый ужас. Айрин не подскочила, не закричала, просто распахнула глаза и часто задышала, будто весь сон у нее не было такой возможности. Справа спал Орм, слева Валья. Оба слегка похрапывали. Длинный лежак на десять человек с одной стороны укрывал от ветра и осадков навес, с другой горел костер. У огня, тихо переговариваясь, сидела ночная смена. В темноте поблескивал щит.

  Айрин села, осторожно, чтобы не потревожить соседей, выбралась из-под одеял, сразу ощутив резкий здешний мороз.

  Кто-то заботливо подложил ей под голову кожух и сапоги - чтобы не промерзли. Девушка споро натянула одежку и дрожащими пальцами принялась стягивать шнурки на сапогах.

  Ее колотило. Реальность была пострашнее кошмара.

  Знакомых у костра не было. Вернее давних знакомых, новых хоть отбавляй, но Айрин почти никого не помнила по именам. Она тихонечко приткнулась в сторонке, глубже натянув капюшон, на нее никто не обратил внимания.

  «Вот так подсядет цитаделец и никто его не заметит», - пронеслось в голове.

- Эй, ты кто? - парень разливший горячий грог подозрительно на нее покосился. Пришлось поднять на него глаза. - А... дочка Ерекона. Давай кружку.

  Айрин пошарила под бревном, поискала кружку. Нашла, кружка была грязной, Айрин в нее подула, решила - хватит, и подставила под половник. В грог не доложили всего. Зато он обжигал нёбо и немного грел желудок.

  Её перестало трясти. Заныл мочевой пузырь, напоминая - она все еще жива. Пришлось последовать совету нутра и пойти по натоптанной тропинке к вонючему шалашику. У шалашика стоял замороженный караульный, на нос он натянул шерстяной платок, тот давно уже покрылся изморозью, как брови и ресницы его носителя.