Правила боя. Колдун (СИ)

   Паренек рос бойкий и толковый, заговорить мог даже мертвого, а для этого его загодя поднять. Ильма не была сердобольной мамашей, гоняющейся за неразумным чадом с теплой одежкой или миской с кашей. Но ей частенько это чадо приводили за покрасневшее ухо, мальчик никогда не рыдал, только зло пыхтел и выворачивался, сохраняя при этом угрюмой молчание. Когда подросла сестренка, он сообщил, что с малявкой возиться не станет. Не стал, но маленькая Айрин была ничем не лучше братца и очень успешно таскалась за ним по пятам, пока Филиппа не отправили в Илнесс. Как-то так вышло, что дочку владычицы и воеводы колдун совсем не знал, но с сыном был почти в приятельских отношениях.

   Майорин покосился на спутников, никто не говорил, ехали гуськом. Солнышко уже сползло и теперь жарко, но безрезультатно плавило снег на западе. До Роканки оставалось полдня пути, но дорога была чистой, границы, выставленные Инессой, Цитадель пока не нарушала - выжидая.

   - Светло, луна будет. - Сказал Хорхе. Больше ничего не сказал, но спутники сами поняли, стоянка отменяется. Они пойдут в ночь, не теряя времени на сон.

   Снежные совы не спали, копошились в лесу, точили острые клювы, сверлили темноту страшными синими глазами. Кто-то бежал с ними вровень, может волк, может еще кто... Майорин различал его тихое быстрое дыхание, легкий скрип снега.

   - Хорхе, - тихо спросил колдун. - Ты собачку завести не хочешь?

   - На кой она мне? - не понял воин.

   - Даже не знаю, но она уже, кажется, завелась, хозяина выбрать не может.

   - Я хочу! - высунул нос из воротника Орм.

   - Тогда разделим. Мне передние лапы, а тебе задние. А Хорхе голову. - Тут же вступил Хельм.

   - На кой она мне... - повторил воин, бесшумно доставая саблю и одновременно натягивая поводья.

   "Собачка" поняла, что ее заметили. Замерла, напряженно постояла, насторожив острые серые уши.

   - Уходит... - Прошептал Майорин, показывая рукой, откуда и куда уходит "собачка".

   - Не уйдет. Переждет и по следу побежит.

   - Отбить? - с готовностью вылез старший Фотиевич.

   - Нет. К чему скрываться, может, мы за крупой едем, или там за цветочками.

   - В феврале месяце. - Усомнился Майорин. Хорхе пожал плечами.

   Снежные совы опять закопошились, провожая лесного собрата. Усиленный чарами слух позволил колдуну расслышать отголоски далекой грызни. Видно совы не дружили с "собачками", ну или дружили весьма своеобразно.

   Он тронул пятками задремавшую лошадь, до Роканки оставалось около десяти верст.

***

   Айрин открыла глаза. Она в очередной раз убедилась, что терпеть не может портальные переходы. В глазах прыгали зеленые круги, во рту стоял солоноватый привкус крови.

   Этот телепорт был устроен проще Инесского, "зависнуть" в липкой каше сдерживающего заклятия в нем было нельзя, но наверняка было какое-то сито.

   Айрин очень надеялась, что сможет его пройти. Но сейчас, когда у девушки вышло, она еще несколько мгновений не верила в свой успех. Потом очнулась, сгруппировалась и выкатилась из приемного квадрата.

   В приемной было пусто...

   Зеленел свет угасающего портала, пахло грозой и снегом.

   Не так. Не так должно быть.

   Девушка, не вставая, выдернула из ножен меч, повела головой. Зверьком, настороженным и перепуганным, перекатилась еще на один шаг.

   Вскочила, готовая к бою, и опять замерла.

   На нее глядели синие ясные глаза стража.

   Страж наклонил голову. Он выглядел человеком, но ничего человеческого в нем не было. Лишь хороший морок напичканный боевой магией.

   Ловушка для тех, кто пожелает воспользоваться порталом без разрешения. Портал почти погас, в башне стало совсем темно, не считая светлого пятна лунного света на плиточном полу.

   Будь она колдуньей, она смогла бы видеть в темноте.

   Будь она колдуньей, она бы выпрыгнула в окно, смягчив падение чарами.

   Будь она колдуньей, ей не пришлось бы пробираться сюда ночью и тайком.

   Ей бы даже не пришлось уезжать в Луар.

   Но Айрин была лишь истоком.

   Нет. Она была истоком.

   Руны оплели меч, слух обострился.

   Но страж был бесшумен. Мороки не стучат каблуками и не дышат.

   Бесполезный сейчас клинок вернулся в ножны, сослужив хозяйке только в одном...

   С порезанной ладони капала кровь. У дракона золотая кровь... У истока алая, будто пламя.

   Где-то журчала вода, скрипела крыша, шуршали на чердаке синицы, скреблись мыши.

   Синие глаза стража смотрели на ночную гостью.

   Айрин было страшно, она каким-то чувством понимала - страж приближается, подходит к ней. Видела, как колышется воздух в его одеянии.

   Страж подошел еще ближе, он смотрел ей не в лицо. Смотрел чуть пониже ключиц....

   Айрин невольно заслонила это место рукой и почувствовала тепло. Под высоким воротом верхней рубашки, под дохой, под пряжкой длинного плаща ласковым теплом лучился инесский медальон. Знак принадлежности к колдуньям и колдунам. Знак братства, последнее, что получила она от матери в дорогу.

   - Я же не колдунья. - Возразила она тогда, смотря на подарок.

   - Ты моя дочь. И дочь Инессы, я хочу, чтобы ты помнила об этом.