Правила боя. Колдун (СИ)

   Ворон опять повел головой. Будить колдуна было жалко. Он спал так безмятежно, едва слышно дышал, иногда подрагивали ресницы, как всегда торчали из-под одеяла ступни.

   Прикрыть бы их, да надолго ли?

   Айрин забралась на кровать, одеяло пришлось отвоевывать. Ей досталось и одеяло, и жесткие горячие руки, обнявшие ее слишком крепко.

   Уснуть удалось не сразу, сначала затекла шея, и пришлось терпеть, потому что выворачиваться из железной хватки колдуна не хотелось, а еще этот ворон. Проклятая птица сверлила ее черными буравчиками. Но усталость милостиво пришла на помощь, смежив непослушные веки.

   - Подъем. - Сухо прозвучало над ухом. Майорин сидел на краю кровати, сунув пальцы в волосы.

   - Доброе утро. - Айрин потянулась к нему, но колдун не почувствовал прикосновения.

   - Мадера мертв. Раджаэль в тюрьме, Редрин считает ее виновной в его смерти.

   - Жарку? - Айрин тряхнула головой. - Жарку? Нашу Жарку?

   - Её. Велор едет в Вирицу, чтобы ее судить. А может уже там, кто знает, сколько шло письмо. Но Орника это не вернет.

   - Да не могла она его убить!

   - Не могла. Кишка тонка.

   - Так ты ее подозреваешь?

   - Нет. - Майорин встал, рассеяно оглядел комнату. - Орника мог убить только такой же как он сам. Орник сильный, умный и хитрый. Был.

   - Майорин... он ведь твой друг...

   - Был.

   Колдун поднял на нее глаза, девушка невольно отпрянула назад. У него на руках темнели чернильные пятна.Обычно ворон просто истаивает, оставляя после себя перо. Но Майорин, похоже, смял заклятие. Со злости? Выражая боль единственным доступным ему способом.

   - Майорин...

   - Мой брат, пишет, что он сожалеет. - Безразлично сказал колдун и принялся одеваться. Майорин дернул дверь, и следующий ворон тут же ворвался в комнату, мазнул крылом по лицу опешившего колдуна, ринулся к девушке и уселся к ней на плечо.

   Колдун остановился, дожидаясь, когда Айрин раскроет послание.

   - Что?

   - Это от твоего брата.

   - Я думал, ты хорошо сыграла в собственную смерть?

   - Поэтому оно начинается со слов, "Сударыня, если вы получили это письмо, значит вы живы, что меня равно радует и огорчает... ... с прискорбием сообщаю... ... если вам дорога ваша жизнь и наше государство... ... настоятельно рекомендую... ... никогда не пересекать границы Велмании и сопредельных княжеств...". Он запрещает мне находиться на территории Велмании?

   - Жаль, что он опоздал. Мы с Орником рассматривали такую возможность, хотели запретить тебе возвращаться.

   Колдун ушел, сгорбившись. Она ничем не может ему помочь, не в ее силах вернуть ему друга, не в ее силах помирить его с братом, она даже не смогла остановить свою собственную безумную идею тайно пробраться в Цитадель.

   И теперь он пойдет туда с Ивеном, считая, что ему некуда возвращаться.

   - Гордец проклятый! Чтоб ты выжил! Выжил назло всему, назло себе, чтоб ты выжил, и тебе потом было стыдно! - Рыкнула Айрин, комкая в руках угол одеяла.

   Майорин медленно глотнул из кружки и сказал:

   - Выйди.

   - Не могу. - Валья неторопливо прошелся по комнате и уселся на колченогую скамеечку. - Люта просил привести Ивена.

   - Брешешь. - Колдун отхлебнул еще и ладонью утер рот.

   - Пошли с нами. - Предложил Валья.

   - Выйди менестрель. Не то приколочу твою шкуру рядом с его. - Пригрозил Майорин, указывая на мага. - Хотите висеть рядом?

   - Ты его не убьешь! - возразил Валья, заметив, мертвенную бледность лица Ивена. Похоже, маг считал, что колдун будет к истине поближе нежели Валья.

   - Отчего же? Мочи нет смотреть на его рожу.

   - Но еще вчера ты...

   - Вчера был жив Мадера, для меня был жив.

   - И что изменилось?

   - Завтра он убьет моего брата? - прорычал колдун. - Ну, говори, гад! Говори, когда кинжал дойдет до моего брата? Ты же разрабатывал эту операцию, когда?

   - Не знаю. - Процедил Ивен. - Я ничего не знаю о смерти Орника Мадеры! И...

   - Брешешь. - Прервал его Майорин. Плеснул в кружку рябиновки из кувшина с узким горлышком.

   Валья пошарил взглядом по столу, подошел, взял себе какой-то туесок, с сомнением понюхал, счел годным и поставил перед колдуном.

   - Налей и мне. Помянем архимага.

   Майорин задрал голову, и только тут до менестреля дошло. Колдун был совершенно пьян. Но мимо туеска он не промахнулся.

   - Давай, Ивен пойдет к Люте, а мы пока...

   - Сидеть! - рявкнул Майорин на мага, перебив Валью. - Живым он отсюда не выйдет. Надо было прибить тебя сразу... Жаль я пошел на поводу...

   - Отпусти ты его! - взбесился менестрель. - Ничего ты не сделаешь! Потому как сразу не прибил и не сделаешь! Только измотаешь парню всю душу.

   - У них нет души. - Уверил менестреля Майорин. - Ни-ка-кой! Нету! Хочешь покажу? Вскрою ему грудь и покажу, что души там нет?

   Краска окончательно сползла с мага.

   Валья всегда гордился своим чутьем. Сейчас чутье говорило, что, несмотря на бессознательный взгляд и видимую ярость, в эту минуту Майорин не опасен. Вторая кружка стояла почему-то на полу у лежанки мага. Менестрель подобрал и наполнил ее.

   - За Мадеру. - Он передал кружку Ивену, тот ошарашено ее принял. Колдун промолчал.

   Выпили. Не говоря ни слова, менестрель опять разлил на троих.

   - За Редрина Филина.

   И снова выпили.