Правила боя

Кроме генерала Шмидта и Сергачева, в кабинете был еще один человек, большой, солидный, с длинной окладистой бородой и какими-то удивительно белыми чистыми руками. Бородач в разговоре почти не участвовал, сидел, оперев бороду на сложенные ладони, слушал и внимательно смотрел на Петра.

– Извини, – сказал генерал Шмидт, – но таков порядок: тебе придется сначала расписаться вот здесь и здесь.

И он подвинул Петру два заготовленных заранее листа бумаги, поверх которых лежала дорогая самописка с золотым пером.

– С сегодняшнего дня ты являешься сотрудником Министерства государственной безопасности. Секретным сотрудником. Поэтому твоего имени не будет знать никто, кроме меня и товарища полковника, – он указал на бородача, и тот согласно кивнул. – Во всех бумагах, донесениях, справках и так далее ты будешь фигурировать под именем «Инок». Где твои вещи? На вокзале? Хорошо. Значит, по пути заедете на вокзал, а потом – на нашу базу, под Москвой. Там ты поживешь недельку, подучишься и – за дело. Первый год тебе придется пожить в одном северном монастыре, знаменитом, старинном. Сначала простым послушником будешь, а потом и постриг примешь, – слово «постриг» Шмидт произнес непривычно, с ударением на «о», – станешь монахом, или, по-православному, иноком. В детали тебя посвятит товарищ полковник, ему и будешь подчиняться.

Бородатый полковник снова кивнул.

Сергачев поставил свою подпись на обеих листах бумаги, на всю жизнь связав себя с секретными службами Советского Союза.

На прощание Шмидт, поколебавшись, обнял его и поцеловал в щеку сухими губами. Больше свидеться им не довелось. Через пять лет генерал-полковник Шмидт Иван Павлович скончался в своем кабинете от внезапной остановки сердца. А инок Питирим, такое имя получил Петр Сергачев при пострижении в монахи, уже нес свое монашеское послушание в православном монастыре на святой горе Афон и готовился перебираться в Иерусалим, где было подворье Русской церкви. Потому что именно Иерусалим и был истинной целью операции «Инок», которая позже, совершенно неожиданно для всех ее фигурантов, переплелась с делом «Эсфирь» и судьбами бывших солдат спецподразделений Ваффен-СС, живших к тому времени на территории Федеративной Республики Германии…

Самым трудным в монашестве для Петра Сергачева было воздержание от женской плоти. Утешали только редкие поездки в город к иеромонаху Никону – под таким именем пребывал в Церкви полковник с подобающей сану фамилией Белобородов.

– Бесовство это и плотеутешение, – со вздохом говорил монах-полковник и вызывал двух-трех смазливых послушниц, способных утолить любую потребу грешного тела.

Потупив взоры, все усаживались в полковничий автомобиль – сначала это был «ЗИМ», а несколько лет спустя – «чайка», и отправлялись на дальнюю дачу, где проводили несколько дней, лишая себя поста и молитвы.

Ибо пост и молитва, – как сказано в Писании, – есть главное средство от бесовских чар и искушений плоти.

Возвращаясь из таких поездок в город, инок Питирим был особенно тих и благостен, подчас прерывая общую молитву радостным смешком, при этом лик его был ангельски чист, а взор устремлен в горние выси.

– Сколь благодатно общение с иеромонахом Никоном, – говорили тогда друг другу монахи, имея в виду не столько общение духовное, сколько грех мужеложства, якобы связующий престарелого монаха с молодым иноком.

Господь знает, как они были неправы!

Дни, а часто и ночи «Инок» проводил в монастырской библиотеке, ибо такое послушание наложил на него отец-игумен по благорасположенному совету Его преосвященства.

Книги, большей частью старинные, в тяжелых кожаных переплетах, украшенные медными, бронзовыми и серебряными наугольниками, были в беспорядке свалены в нескольких больших комнатах так называемого архиерейского дома. Накладывая послушание, отец-игумен сказал, что нужно найти книгу, возвращенную из Германии, но что это за книга, он не знал, как не знал этого и полковник, уточнивший только, что гитлеровцы вывезли ее из одного древнего монастыря юга России вместе с драгоценной утварью, иконами и расшитыми золотом богослужебными одеждами.

Книга эта была ценна не своей древностью, а некими сведениями, в ней заключенными, дающими возможность обрести что-то необычайно важное. Настолько важное, что весной сорок четвертого года были созданы два специальных подразделения СС с библейскими названиями «Эсфирь» и «Юдифь», которые должны были, следуя указаниям книги, найти это «нечто».

Что было в дальнейшем, Питирим не знал, но книга после войны вернулась в Союз и была передана, вместе с прочей церковной литературой, в библиотеку северного монастыря.

Полтора года поисков были бесплодными, и после северного монастыря в жизни инока Питирима был Афон, еще через полгода – иерусалимское подворье Русской православной церкви.