Правила боя

Болтаясь из стороны в сторону, он медленно, но верно приближался к подводной лодке и, похоже, приготовился садиться на воду. Еще через пару минут стало видно напряженное лицо пилота. Сидящий рядом с ним человек, тоже одетый в черный комбинезон, что-то не переставая говорил в микрофон. Видимо, рация, которую он вызывал, не отвечала.

– Арабы, – сказал Барков.

– Понял, – коротко сказал Николаев, не сводя глаз со второго вертолета. – Мой-то как хорошо летит!

Действительно, второй вертолет приближался очень быстро, – создавалось впечатление, что его пилот изо всех сил хотел настичь сбежавших от него арабов.

– А там, за штурвалом, белый, – заметил Николаев, – и рядом с ним – тоже белый. Бляха муха, это ж Кастет!

– Где? – спросил Барков и машинально потянулся за биноклем Николаева.

– У тебя свой есть! – рассмеялся полковник.

* * *

– Догнали, – сказал Шахов.

– Догнали, – согласился я. – А что это за пароход к лодке притерся?

– Дай бог, наши, – Шахов размашисто перекрестился и что-то сказал маркизу.

Тот показал направо, в мою сторону.

– Рация, – объяснил Шахов. – Умеете работать на рации?

– Приходилось.

– Попробуем связаться с кораблем.

– А на какой волне? – я взялся за ручку настройки.

– На полицейской или военной, – подумав, ответил Шахов. – Скорее, на военной. Давайте, я сам настроюсь.

Он неудобно перегнулся через мое плечо и взял наушники с микрофоном.

* * *

Вертолет с террористами в очередной раз клюнул носом и опустился на воду.

– Смотри, как сидит-то, – заметил Барков, – брюхо в воде, перегружен, значит, с заложниками…

И в это время сквозь треск и шорох раздался искаженный голос Шахова:

– Пароход, слышите меня? Ответьте, пароход!

– Я сам отвечу, – сказал Николаев, – следи за первым…

Он откашлялся и спросил в микрофон:

– Шахов, вы? Слушайте внимательно, вам на воду не сесть, заходите на меня с левого борта и садитесь на грузовые люки. Получится?

– Получится, – весело ответил Шахов, – у нас пилот экстра-класса!

* * *

Мне удалось довольно аккуратно посадить вертолет на крышку трюмного люка, и я сразу же выскочил, хотя винты еще продолжали крутиться.

– Все живы, целы? – спросил я обоих командиров.

– Наши-то все, лейтенант Голдинг плохой, к врачу срочно надо, – ответил Барков.

– Кто такой Голдинг? – удивился я.

– Вертолетчик наш. История долгая, потом расскажем, но к врачу его, действительно, надо, и срочно.

– Ладно, сейчас это решим. Что с арабами делать будем?

– Идея одна есть. Сколько человек ваш вертолетик поднимает?

– Мы вчетвером летели, и тяжеловато шел…

– Ну, где четверо, там и пятеро, благо лететь недалеко. Разрешите действовать?

Вопрос был обращен вроде бы ко мне, поэтому я кивнул и похлопал кап-три по плечу, типа, отечески благославляя.

Барков взялся за микрофон:

– Морпехи, по левому борту – в рубку. Полковник, а ты за арабами присмотри, – добавил он, отключая громкую связь.

Через минуту у рубки собралась четверка морпехов бригады «Белый медведь».

– Бойцы, задача такая. Эта стрекоза выкинет вас в море-океан маленько за тем вертолетиком, а в нем – плохие люди сидят, возможно – с заложниками. Потому приказываю – плохих людей изничтожить, хороших – спасти. Выполняйте!

– Есть! – дружно ответила четверка морпехов, повернулась по уставу через левое плечо и отправилась выполнять боевое задание.

Для начала они разделись до плавок, потом один сбегал в каюту и принес четыре «Калашникова» и несколько гранат.

– «Калаш», он ни грязи, ни воды не боится, – вполголоса сказал мне Барков. – В городском бою лучше «узи» ничего нет, а так – только «Калаш»!

Я кивнул, в надежности и простоте «Калашникову» действительно равных нет. Бойцы, пригибаясь, добежали до вертолета, у которого стояли маркиз и Шахов, помогли выбраться раненому Тереку, объяснили задачу маркизу, и вертолет тяжело поднялся в воздух.

Барков хотел отправить раненого Терека в каюту к Голдингу, но тот решительно отказался:

– Здесь побуду, может чем помогу.

Кап-три снова взялся за микрофон:

– Трое с правого борта – в рубку!

Спецназовцы появились мгновенно, словно стояли у дверей рубки, ожидая приказа.

– Братцы, десантируйтесь на лодку, нагло, в открытую, нам внимание арабов нужно отвлечь, но и задачу понимайте – чтобы они нам открыли входной люк. Стучите по люку чем-нибудь, ключ гаечный возьмите или еще какую железяку, стучите и кричите, изо всех сил кричите, там изоляция хорошая, звуки ни хрена не доходят.

– А чего кричать-то?

– Да что хотите, только по-английски… Бля, они же мусульмане! Арабского никто не знает? – с надеждой оглядел всех Барков.

– Я по-чеченски маленько болтаю, – сказал Терек, – и по-таджикски…

– На лодку перебраться сможешь? – кап-три с сомнением посмотрел на его забинтованную ногу.

– Смогу, укольчик только сделайте, опять разболелась.

Николаев нашел аптечку, передал кап-три упаковку заряженных шприцов.

– Одного укола хватит? А то давай два сделаю…

– Хватит одного, тут же недолго, а потом винца хорошего выпьем, правда, Кастет?

– Точно! – сказал я и легонько обнял Терека. – Давай, ни пуха!

– К черту! – буркнул Терек и поковылял через рубку к правому борту.

– Стой! – сказал Барков. – Я сейчас!