Правила челолова

Проще свернуть его прошлое и убрать подальше – мы так делали со многими, многими и многими, кто не попадал в ноты наших судеб, – но не зря же мы взяли его, не зря же заметили среди миллиардов судеб, – какой-то фантастический обманщик, мошенник, который обещал людям звезды, но те, кто несли ему несметные сокровища, разумеется, никаких звезд не увидели.

Но ведь он обещал звезды – так, как никто и никогда ни до, ни после него не обещал людям звезды…

Может, нужно было сыграть его на октаву выше или ниже, ин альтиссимо, или как оно там называется, если могут быть у души какие-то октавы. Мы спрашивали у других мелодий, что нам делать – они разводили руками, они не знали, никто и никогда не испытывал ничего подобного…

Возьмите звезду.

Обыкновенную, любую, ту, которая ближе к вам.

Возьмите осторожно, чтобы не спугнуть…

…не понимаете, что это?

Вот мы тоже не понимаем, повторяем – как мантру, как молитву, как данность, потому что ну вот так надо.

…Сегодня я нашел себя – нашел случайно, я вообще не собирался искать никакого себя, я вообще не знал, что где-то есть какой-то я. А вот нашел, нашел в соседней мелодии, если можно считать соседней мелодию за тысячи световых лет отсюда…

Что такое?

А, ну да.

Извините, забыли:

Возьмите звезду.

Обыкновенную, любую, ту, которая ближе к вам.

Возьмите осторожно, чтобы не спугнуть.

…я его ненавижу – хотя он не сделал мне ничего плохого, да и вообще редко вспоминает о моем существовании. Я ненавижу его – за то, что он такой же, как я, просто до неприличия точно такой же, один в один – из тех же самых судеб, из тех же самых воспоминаний, из тех же самых фрагментов прошлого. И тем непонятнее, как у него получилось сложить из точно таких же людей совершенно другую мелодию, в которой нет ничего от той музыки, которая живет у меня, вернее, даже не так – я уже сам эта музыка. Как он увидел в тех же самых людях что-то совсем другое, чего я не замечал…

Возьмите звезду.

Обыкновенную, любую, ту, которая ближе к вам.

Возьмите осторожно, чтобы не спугнуть…

…а…

…а звезды кончились.

Вот так.

Да.

Внезапно.

А что делать, когда звезды кончились, в мантре ничего не сказано, что делать, если нас осталось пятеро, самых крепких, выживших, доедающих последние звезды, по одному на каждого. И только мы пятеро, и вокруг бесконечная карусель из погасших звезд – насколько хватает глаз. Нужно что-то делать, сквозь мелодию судеб, сквозь музыку воспоминаний пробивается – нужно что-то сделать, и скорее, скорее, пока не поздно, пока не погасла последняя звезда…

…спохватываемся.

Все.

Разом.

Спрашиваем себя, а что, собственно, вообще происходит, как так получилось, что мы тут все вместе – и астроном из тех времен, когда не было даже стран, и бродяга, так и не покоривший Новый Свет, и человек в умирающей деревне, у которого вечно не хватает решимости что-то поменять в своей жизни, и житель огромного мегаполиса, ищущий себя в межзвездных странствиях, – почему мы чувствуем друг друга, почему мы читаем мысли друг друга, только это нечто большее, чем чтение мыслей, почему мы переживаем все это как будто не только не в первый, и даже не во второй и не в третий, а чуть не в миллион какой-то там раз.

…воспоминания…?

Нет, что-то другое, большее, чем воспоминания обо всех, живущих когда-либо, судьбы, которые переплетаются между собой, складываются в причудливые композиции, как ноты складываются в мелодии.

Мы в раю, говорит средневековый звездочет.

Мы хотим возразить ему – но нам нечего возразить. Но что-то подсказывает нам, что не все так просто, да и не бывает в раю космических станций, солнечных батарей, суперкомпьютеров, не то начиненных памятью обо всех событиях прошлого, не то вытягивающих из прошлого события.

А у нас все это есть.

Вернее, даже не так.

Мы сами – все это.

Какой сейчас год, спрашивает кто-то.

Спохватываемся.

И не потому, что не знаем, какой сейчас год, а потому, что уже слишком поздно говорить про какие-то года, потому что нет таких чисел, кто-то вспоминает какие-то дециллионы, десять в степени десять, в степени десять, в сте… или нет, это уже не дециллионы, или да, да погодите вы…

Перебираем воспоминания, – огромные солнечные батареи, крыльями расправленные вокруг Земли, люди, подгоняющие солнце в сторону Проксимы, тысячелетние погонщики звезд, собирающие звездные стада и стригущие с них тепло…

…спохватываюсь.

Наконец-то прихожу в себя, – окончательно, по-настоящему, вспоминаю, кто я, и что нужно делать, здесь, сейчас, немедленно, пока еще не поздно…

Отбросьте все лишнее.

Все-все.

Возьмите погасшую звезду.

Самую маленькую.

Разгонитесь на ней как следует.

Летите дальше.

В небо.

К другим галактикам.

Вот что нужно сделать, сейчас, скорее, немедленно.

Пока не поздно.

Пока еще горят звезды где-то там, там.

Отбросить все лишнее.

Отбросить все лишнее…

Что – все лишнее, спрашиваю я себя, нет у меня ничего лишнего, не считать же лишней мелодию, не считать же…

…перебираю ноты-судьбы, перебираю мелодию.

Перебираю воспоминания – на этот раз не о будущем, а о прошлом.

Ищу воспоминание о музыке, которая не из нот, а из людей, и как из этой музыки получить тепло и свет…