Правила чужой игры

Дорич улыбнулся краешком губ. В том году Объединенная Европа оказала Ругии честь, предложив ей вступить в единый экономический совет стран и стать полноправным членом. Чтобы понять истинный смысл предложения, достаточно взглянуть на карту мира. Вся Западная Европа выглядела жалким клочком земли по сравнению с территориями Ругии, даже одной ее европейской частью. Все эти Голландии, Бельгии, Франции, Италии, Испании получали газ и нефть из Ругии, вся экономика была завязана на импорте природных ресурсов. Принятием самой большой страны мира в Совет эти страны хотели обезопасить себя от внезапных перебоев с поставками.

Ругия после некоторой паузы ответила уклончиво и вежливо. В переводе на обычный язык это звучало проще: «Идите на хрен». В Европе ответ поняли правильно, обрушили критику на соседа по поводу внешней и внутренней политики. Америка их поддержала – всемогущество Ругии ее бесило. С тех пор при каждом удобном случае английские, французские, бельгийские газеты выливали массу помоев.

– Во всех газетах?

– Да. – Дорич похлопал по кипе. – Кровопийцы, живодеры, маньяки…

– Как же, мирных граждан убили. Впрочем, и наших газет хватает. Кое‑где старательно не отстают.

– Ну да. Мы, правда, взяли их на заметку, посмотрим, откуда такая непримиримость. Если от пацифистского настроя – одно, а если от внезапного увеличения банковского счета – то дело все интереснее и интереснее.

Дорич сгреб газеты в одну кучу, положил сверху руку.

– Наделал ты шороху. В сенате и Государственном Совете шум стоит. Хотят создать специальную комиссию для расследования дела.

– Ого! А что Авьялин?

– Ничего. Молчит. Пока. А между делом формирует нужное мнение. И выясняет, кто больше всех кричит о расследовании.

– Вы ему сказали, кто… был там?

– Он и сам догадался.

– Да‑а… – протянул я. – Пресса буйствует, ищет исполнителей, сенат и совет на ушах, Запад от ора охрип. Думаю, заинтересованные разведки землю носом рыть будут, чтобы выяснить, кто шалит в Зоне. Тем более ЦРУ, ДИБ и ламакейская ГСБ и так головы сломали в попытках отыскать нас.

– Похоже на то. Все кивают на армейский спецназ и на «Волод», те молчат как рыбы.

– Они и сами не знают.

– Да. Но скоро до всех дойдет, что армия и Департамент здесь ни при чем. Тогда внимание переключат на Управление. И смотреть будут на подразделения, расположенные на границе.

– Значит, нашему инкогнито приходит конец?.. – медленно проговорил я. – Плохо. Рано еще всем знать, кто работает в Зоне. Бандиты – вояки так себе, организовать охоту на нас не смогут, но стеречься начнут. Да и их покровители примут меры.

Комиссар похлопал по газетам, задумчиво глядя в окно. Я посмотрел на его лицо, отмечая довольно сильные изменения.

Складка на лбу стала глубже, у носа залегли две борозды. Былая легкость походки и плавность жестов ушла. И взгляд потяжелел, и слова стали медленнее сходить с губ. Новая должность отнимает много сил и нервов. На его плечах все приграничные округа – ответственность больше, чем даже у главы региона. Потому как положение практически военное.

– Как Караджич?

– Пока не сбежал. Хотя наручники врачи уже приготовили.

Дорич усмехнулся, покачал головой.

– Вечером заскочу к нему. Выздоравливает?

– И быстро. Я подкинул ему задачку, пусть поломает голову. По крайней мере в ближайшие дни не сбежит.

– А Лонемер? – спросил он о Гнате.

– Тому только лоб перевязали, и все. Хотели подержать до утра, но он удрал.

– Страховые компенсации выплатили?

– Через день.

Дорич кивнул. Его кредо – боец не должен иметь проблемы с бытом и отвлекаться от службы. В роте полуторная ставка плюс удвоенные надбавки плюс премии и увеличенная страховка. В результате я получаю в месяц чистыми около восьми тысяч рублей, а рядовой боец – почти три. Питание бесплатное, жилье – тоже. С таким заработком мы действительно не думали о быте и домашних проблемах. Все мысли там, в Зоне…

– Мне пора, – сказал комиссар, вставая. – Когда планируете следующий выход?

– Скоро.

– Может, стоит переждать?

– Наоборот, – твердо ответил я. – Нельзя давать им отдыха. Надо давить, пока не пришли в себя.

– Ну‑ну. – Дорич протянул мне руку. – Тебе виднее. Берегите себя. Такие орлы нужны живыми.

– А как же…

Я проводил его до дверей и вернулся за стол. Сев в кресло, закинул руки за голову и вперил взгляд в потолок. Для каких таких дел мы нужны ему живыми? Или это просто пожелание?..