Правила игры

– В таком случае он будет жить с нами, на Коронованном, – непреклонно заявил Обхад. – И пускай несколько твоих людей постоянно наблюдают за утесом, чтобы этот Обделенный, часом, не обделил нас своим присутствием.

– Да, – просто кивнул Ха-Кынг. – Так будет.

– Благодарю. – Тысячник присел к костру и пристально досмотрел в глаза своему пленнику. Ну-ка, что ты сделаешь теперь?

Горцы поднялись и по знаку своего предводителя исчезли, в сумерках. Последним ушел Ха-Кынг, прощально кивнув задумчивому Обхаду.

Тысячник некоторое время посидел, размышляя над непонятными обычаями. Потом подошел к краю утеса и взглянул «На дно ущелья. Еще раньше Обхад заметил приготовления хуминов у Юго-Западной, но все же как-то не верилось, что те собираются сегодня же взять штурмом вторую башню. И тем не менее что-то они там делали... А уж колокола звонили сегодня пуще обычного.

Обхад вернулся к костру, присел. Обделенный хранил молчание, как скряга – свое золото. Глядел в раскаленные уголья, ворошил их посохом.

Позади в шалаше зевнул, поднимаясь, Джулах.

В молчуне, сидящем напротив Обхада, наметилась неуловимая перемена. Он не поменял ни положения тела, ни выражения лица, но – внутри словно напрягся.

– У нас – гость, – не оборачиваясь, бросил тысячник.

– Вижу, – спокойно сказал жрец. – Кто такой?

– Местный умалишенный. Хотя я подозреваю, что на самом деле – искусный артист.

– Все может быть. Разговаривает?

– Горцы сказали – нет.

– Что в ущелье?

– Юго-Восточная пала. Юго-Западную, кажется, собираются сегодня штурмовать. Безрассудство.

– Как знать... – Джулах все это время стоял за спиной Обхада и вдруг быстрым рассчитанным движением ударил его по затылку. – Как знать, – сказал он уже совсем другим тоном. – Как знать.

Обделенный медленно поднялся с земли и блеснул в сумраке белками глаз:

– Что теперь?

Не отвечая, Джулах присел и сжал запястье тысячника – проверял пульс.

– Жив, – проговорил почти довольно.

– Добить его, – предложил Обделенный. Джулах покачал головой:

– Ни в коем случае. Он в большей степени пригодится нам живым. Сейчас...

Он сбегал в шалаш, принес оттуда свой дорожный мешок и достал из него небольшой пузырек. Откупорил и влил жидкость в рот Обхаду

– Но он же не проглотит...

Джулах только отмахнулся.

– Собирайся, – приказал он, вкладывая пузырек обратно в мешок. – Нужно торопиться – покамест не поставили дозоры, как обещал Ха-Кынг. Все выведал? Получится уйти?

Обделенный уверенно кивнул.

– Тогда – в путь, – велел Джулах.

Они скользнули во тьму по тропке, спускаясь к подножию Коронованного, оставив на поляне догорающий костер и безжизненного Обхада.

/смещение – неожиданный удар по голове, в глазах зажигаются огни/

Голова страшно болела, раскалывалась от колокольного звона, но Талигхилл не уходил. Он должен быть здесь и сейчас.

Тощий звонарь с вислой губой, разделенной пополам старым шрамом, отдал ему свои затычки и время от времени, когда выдавалась пауза в разговоре, уважительно поглядывал на правителя. Выдерживать такой гул было непросто.

Все остальные – и Тэсса, и Хранитель, и Тиелиг – удалились, что, честно говоря, принесло Талигхиллу только облегчение. От внимательных глаз все того же жреца вряд ли укрылось бы состояние, в котором находился сейчас Пресветлый, – смесь растерянности, досады, неуверенности и еще демоны ведают чего. Война неожиданно для Талигхилла вплотную приблизила свое оскалившееся лицо и смеялась, глядя в его расширенные зрачки. Уже стемнело, но он различал в свете горящих огней мельтешение фигурок в окнах и проемах бывших балконов Юго-Западной. Фигурки, сцепившись друг с другом, валились вниз и летели неоперившимися птенцами грифов, чтобы тяжело упасть на дно ущелья, так и не расправив крылья. Иногда начинало казаться, что колокола звонят лишь затем, чтобы заглушить крики людей, которые внезапно, в одночасье, сошли с ума. Тиелиг утверждал: дело в какой-то там травке, горение ее вызывает у вдохнувших необычный прилив сил. Но какая, по сути, разница? Главное – результат. В течение суток пали две башни, две из четырех, считавшихся ранее непобедимыми.

Но ты ведь ожидал чего-то подобного. Ты ведь знал, что этим, в конце концов, все и завершится.

Да! Но не так скоро!

Тощий звонарь отошел от колоколов, за ним оставляли канаты и другие. А в Юго-Западной продолжали звонить, пускай даже в Северо-Восточной разговор тоже прекратили.

– В чем дело? – резко спросил он. – Почему... Вислогубый пожал плечами:

– Несут какую-то чушь. Видимо, дорвались посторонние... люди.

«Люди» он произнес с некоторой заминкой, и Талигхилл его понял. Вряд ли дорвавшиеся были людьми в подлинном значении этого слова.

Он вернул затычки звонарю, поблагодарил и повернулся к ущелью, чтобы продолжать смотреть на происходящее там.

Возможно, завтра нас ждет та же участь. В этом случае, кстати, мои опасения насчет того, что хумины найдут тропы и обойдут ущелье, окажутся безосновательными. Следует приготовиться к самому худшему.