Правила игры

– Признаться, не очень. Примерно полчаса назад я позавтракал и...

– Вот и хорошо. Тогда я буду есть, а вы будете рассказывать. Пойдем.

– Где Карна? – спросил я, пока мы спускались на второй этаж.

Данкэн пожал плечами:

– Наверное, у себя. Знаете, она очень расстроилась из-за вашей пропажи и... и того, что вы делали, когда нашлись.

Я опустился в кресло и стал накладывать себе в тарелку все, до чего был способен дотянуться. Блюда, оставшиеся вне сферы моего влияния, приходилось пододвигать Данкэну, чем он и занимался, не прерывая рассказа.

– Ну что... в первый день, когда вы не пришли к завтраку, все решили, что это очередная блажь... хм, то есть я имею в виду, что при вашем весьма эмоциональном поведении неявка к завтраку – нечто воспринимаемое всеми как само собой разумеющееся. Проспал человек Или просто нет аппетита. В конце концов, личное дело каждого. Да и прецеденты были. Очкарик, например. Или Карна. Да и я, если помните... Что? Разумеется, продолжаю. Ну вот. утром никто беспокоиться не стал. А потом, в повествовательной комнатке господин Мугид заявил, что вы сегодня не будете участвовать в сеансе.

– Как?!

– А вот так. Не будете, и все тут: На сегодня отказались. Сеанс прошел как обычно, мы поужинали (естественно, лишенные вашего общества) и отправились в постели.

– А Карна?

– И Карна. Хотя я, конечно, не проверял...

– И она молчала?!

– Нет, почему – разговаривала. Но выглядела бледновато.

– Так, хорошо. А после?

Журналист покачал головой и недоверчиво посмотрел на меня:

– Неужели не помните?

– Что я, по-вашему, должен помнить?

– Утром всех нас разбудил громкий и весьма немузыкальный крик. Ваш, между прочим. Вы орали до тех пор, пока не явился Мугид и не спровадил вас к себе... то есть к вам.

– И что же я, как вы выражаетесь, орал?

– Не знаю, – пожал плечами Данкэн. – Что-то на древнеашэдгунском. Я не разобрал.

Теперь понятно, почему слуга и Мугид говорили со мной на мертвом языке. Но неясно, откуда повествователь знал о коридоре. И почему вел себя так спокойно. И... Короче, ничего не ясно!

– Ладно, – устало сказал я. – После повествования разберемся. Да, кстати, Данкэн, это не вы подбрасывали мне записку, в которой советовали быть поосторожнее?

Он внимательно посмотрел на меня:

– Не-ет. А это было до или после известных событий?

– Да, разумеется. – Я пожал плечами. – После-то я и не помню ничего. Только сегодня в себя пришел, между прочим.

– А-а, – протянул журналист. – Понятно... Нет, не подбрасывал. Зря вы, выходит, не прислушались к предупреждению.

– Выходит, что так, – согласился я. – Ну, тут уж ничего не поделаешь.. Да, когда я пришел, у меня с собой не было сумки?

– Не было, – уверенно произнес Данкэн. – По крайней мере, я никакой сумки не видел. А я выскочил на крик, наверное, одним из первых.

– Печально.

– Что, потеряли какую-нибудь ценную вешь?

– Можно и так сказать В этой сумке были все мои вещи. Кроме тех, разумеется, что на мне. Журналист поднял бровь:

– Ого! Надо бы вернуться поискать, как думаете? Я неопределенно махнул рукой:

– Там разберемся. Пойдем лучше в комнату, а то начнут без нас.

– Не начнут, – уверенно заявил Данкэн.

И все-таки мы оставили стол и спустились вниз'.

Все уже собрались. При виде Карны мое сердце дрогнуло и забилось сильнее. Она, похоже, плохо спала последнее время, похудела и выглядела не лучшим образом. Переживала!

Я, как мог тепло, улыбнулся ей и опустился в кресло. Нужно бы поговорить, поговорить всерьез, но сейчас для этого не лучшее место и время. Позже...

ПОВЕСТВОВАНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ

– Позже, – кивает и потирает руки седобородый старец – Переходи к главному.

– Я был в городе, – сообщает его собеседник. – Они успевают. Необходимо вмешаться.

– Это говоришь мне ты?! – В голосе старца – подобно удару молота о металл, холодный и высокомерный, – звучит гнев.

– Я был там, – повторяет человек – Я видел. И я знаю, что творится в городе. Он собирается действовать, хотя согласно их же...

– Довольно! – раздраженно скрипит старец. – Я слышал достаточно. Вели запрягать.

/смешение – огонек свечи гаснет, стиснутый с боков костлявыми пальцами/

– Что со мной? Где я?

Талигхилл пошевелил рукой, поднес ладонь к глазам и с усилием стал в нее всматриваться – кажется, он вернулся-таки в собственное тело. Да, этот шрам – такого там не было.

– С вами все в порядке, Пресветлый, – сообщил знакомый голос.

Правитель вскочил, хотя движение болью отдалось в висках:

– Кто здесь?

– Я, Пресветлый. – Перед ним стоял Тиелиг. – С вами все в полном порядке.

– Да? – недоверчиво переспросил Талигхилл. – Но что со мной случилось?

– Думаю, об этом сейчас лучше забыть – и вам, и мне.

– А голос? И что это за чужак был в моем сознании? Жрец Ув-Дайгрэйса сокрушенно покачал головой:

– К сожалению, объяснений всему этому нет Я бы посоветовал вам забыть. У нас сейчас имеются более важные проблемы.

Талигхилл огляделся:

– Почему я в комнате, а не в коридоре? Ведь мы же...

– Прошу вас, Пресветлый, выслушайте меня. Я расскажу вам, что случилось.