Правила игры

– Все в порядке, он уже пришел в себя. Кажется, окончательно.

Я кивком поблагодарил за информацию и продолжал есть.

Журналист вскоре закончил ужинать, церемонно попрощался со мной и, держа спину прямой, как гладильная доска, вышел. Вскоре отправился на покой и я.

Читать сегодня больше не мог. Я подошел к окну и снял с него заглушку – комната мгновенно наполнилась завыванием. Ветер внизу, в ущелье, пел древний погребальный гимн, и мне очень хотелось надеяться, что этот гимн – не по нам. Некоторое время я слушал его, потом поставил заглушку на место и отправился спать.

Закончилась первая неделя моего пребывания в «Последней башне».

ДЕНЬ ВОСЬМОЙ

В дверь постучали:

– Вставайте, господин.

– Уже встаю! – крикнул я. И даже перевернулся на другой бок, чтобы скрипом кровати подтвердить сказанное. Тишина. Ну, еще чуть-чуть...

– Вставайте, господин.

– Да встаю, встаю! – Что ж это такое, в самом деле?! Поспать не дают. Мы в гостинице или в казарме, в конце

концов?

Я буквально кожей чувствовал, что по ту сторону двери стоит и ждет слуга. Прислушивается, наверное, гад.

А я – то хорош! Война, а он в кровати разлеживается!...

Стоп! Какая война? Нет никакой войны. Это в древнем Ашэдгуне сейчас вой... Фу ты, какое ж «сейчас»? Поздравляю вас, господин Нулкэр, вы, похоже, начали сходить с ума. Раздвоение личности и все такое. Деньги за непрожитые дни будут выплачены вашим ближайшим родственникам. Нет таковых? Тогда дальним – нам, в общем-то, все равно.

Я сел на кровати и потер глаза.

Чего только спросонок не примерещится!

– Вставайте, господин.

– Встал уже! – прорычал я. – Сейчас выйду умываться – убедитесь! Молчание.

Оделся и пошел умываться. Слуга почтительно поклонился мне и сообщил, что «нас» ждут в Большом зале. «Нас» – это значит меня. Я обещал непременно быть (что ж мне, завтрак, что ли, пропускать?) и отправился совершать утренний туалет.

На завтрак сегодня явились все внимающие, что уже само по себе вызывало определенные подозрения (или, если вам угодно, надежды). Во главе стола, как в старые добрые времена, восседал Мугид, весь преисполненный достоинства – прямо древний ашэдгунский правитель в пору своего могущества. Также здесь имелись: журналист (одна штука, при виде меня придал лицу демонстративно-безразличный вид и с удвоенным вниманием обратился к разглядыванию кувшинчика с вином), «академик» (один, сухонький и молчаливый; кажется, ему единственному здесь хорошо и беззаботно – человек отдыхает), «генерал в отставке» (полтора, если учитывать габариты; собран, немного напряжен, скользнул по мне взглядом и оставил в покое: «молодежь!»), господа Валхирры (две штуки, он – осунувшийся и бледный, взгляд опущен в салатницу и не желает вылезать; она – такая же бледная, но успокоенная, изредка поглядывает на супруга и облегченно молчит), молодой человек в очках (половина, он еще не отошел от снотворных Мугида и постоянно клюет носом; думает, что этого не замечают, – и правда, не замечают: каждый слишком занят собой), Карна (хороша, как всегда). Ну и я – делаю вид, что опоздал по уважительным причинам (если задуматься, то так оно и есть – спал).

Я поприветствовал всех, уселся за стол и вопросительно посмотрел на Мугида. Судя по всему, здесь ждали одного меня и лишь поэтому не приступали к завтраку. Так ведь вот он я!

Мугид поднялся:

– Господа! От имени всего персонала «Последней башни» я должен извиниться перед вами за досадное недоразумение. Вчера вечером одна из ламп-факелов взорвалась, что причинило определенные неудобства некоторым из вас. Впредь персонал гостиницы будет тщательнее следить за состоянием ламп и прочих небезопасных предметов.

Также хотелось бы отметить, что некоторые из вас в последнее время ощущали недомогание. Я прошу отнестись к этому серьезно и не рисковать собой без необходимости. Лучше пропустите сеанс или же попросите – как это сделала вчера госпожа Карна, – чтобы его отменили. Помните, пожалуйста, что ваше здоровье дороже всего.

Теперь касательно вынужденной, если так можно выразиться, изоляции гостиницы от внешнего мира. К сожалению, спасатели до сих пор не явились, хотя я неоднократно связывался с ними по радиопередатчику. Подобная халатность, разумеется, не останется безнаказанной. Со своей стороны могу вас заверить: причин для беспокойства нет. В «Последней башне» имеются запасы продуктов, так что голодная смерть нам не грозит. Вы можете в этом убедиться, взглянув на стол. Итак, господа, еще раз прошу простить меня за досадные недоразумения и – приятного аппетита.

Он сел – не хватало только аплодисментов. Мы приступили к еде.