Правила игры без правил (сборник)

Но он не мог сделать первый шаг. Ему было страшно. Он не знал, чего боится больше — не застать дядю дома или наоборот? Вдруг войдет он в дом и увидит, как дядя спокойненько попивает чаек под монотонный тетин лай? Вот это почему-то пугало больше всего. Тогда придется всю жизнь гадать, какой дядя остался там, а какой здесь? И если вдруг некто, очень похожий на дядю и ничем не отличимый от дяди, действительно окажется дома, то он, Аршак, навсегда усомнится во всех, даже в матери. Кто знает, где она крутит педали? И где крутит педали он, Аршак?..

Дождь иссяк. Ветер мгновенно разогнал тучи, в лужах многократно высветилась луна.

Издалека послышался рев моторов. Вдоль стены промчались мотоциклы и, круто развернувшись, затормозили. Десяток крепких парней и двоюродная сестра Клара составили машины в многолучевую звезду.

— Ты почему ночью не спишь, родственник? — весело спросила Клара.

Аршак пожал плечами, сделав на лице что-то вроде улыбки.

— Без своей тусовки все в лом?

Не отвечая, Аршак побежал к мосткам. Клара присела перед мотоциклом и загремела инструментами.

Прямо в одежде Аршак бухнулся в воду, упал на колени и, по горло в белых хлопьях, стал шарить по склизкому дну.

Стекло нашлось сразу. Выскочил из воды, сбросил мокрые кроссовки и побрел к ночным мотоциклистам. Навязчивая мысль о том, что надо куда-то спешить, пульсировала в голове. Осколок аэндорского зеркала он крепко зажал в кулаке.

Подошел к Кларе. Скрипачка сосредоточенно разглядывала свечу. Вкрутила на место и, хмыкнув, уселась на машину.

Аршак мучительно, до головной боли пытался вспомнить какие-то нужные слона, но перед ним снова и снова всплывало идиотски-блаженное лицо дяди — «выпусти птицу, выпусти птицу…». И он вспомнил все!

Символ

Вспомнил место — пустырь он видел, когда помогал соседям переезжать. Он знал — это здесь, неподалеку. И птица там!

— Это кто, твой родственник? — спросил Клару высокий и невероятно плечистый парень.

— Родственник, — протянула она.

— Эти вот — тоже родственники? — и парень ткнул пальцем Аршаку за спину.

Аршак повернул голову и обмер. Словно вылезшие из стены, а взяться больше неоткуда было, шли к ним Кошкодав-Ракоед, хищно шевеливший усами, Лысый, возбужденно потирающий руки, а за ними толпою много всяких — серых, невзрачных, но очень неприятных.

— Молодец! — просипел Кошкодав-Ракоед. — Давай сюда!

— Только спокойно, — встрял Лысый, но Кошкодав отмахнулся, его трясло от нетерпения.

— Отдай! — И больно вывернул Аршаку ухо.

Аршак вскрикнул.

— Не понял? — удивился парень и оттолкнул Кошкодава. — Здесь я командую. И обижать маленьких нехорошо! Взрослые люди, не стыдно?

— Пшел отсюда, сопляк! — взвизгнул Лысый и подскочил к парню, но в тот же миг, охнув, сложился пополам.

— Зеркало здесь! — вскричал Кошкодав-Ракоед, и те, что маячили сзади, надвинулись с угрожающим гулом.

— Ой, не могу! — весело сказал парень. — Дяденькам плохо. Дяденьки расхулиганились. Ребята, надо помочь! Первыми не бить!

В воздухе засвистели цепи, сверкнули кастеты. Аршак замер в предвкушении большого мордобития. Запустил руку за пазуху и с восторгом нащупал гладкую рукоять. Но незваные гости вдруг бросились врассыпную, и Аршак понял, что надо спешить, иначе его подстерегут в подъезде, на улице, во сне… И никакое, самое истребительное оружие мира ему не поможет.

Он вскочил на заднее сиденье Клариной машины.

— Гони!

И Клара рванула!

Они неслись по ночной Москве, а за ними растянулась цепочка мотоциклов. Время от времени в рев мотора вплетались милицейские трели, уличные фонари сливались в полосы, иногда машину подбрасывало на неровностях, и они летели, летели…

Аршак показывал, куда сворачивать. Оглянулся, и ему показалось, что от стен и витрин, памятников и киосков срываются плоские тени и, сбиваясь в стаи, несутся за ним корявыми скачками сквозь редких прохожих и бетонные столбы…

Тогда он выхватил пистолет и принялся с упоением палить в скопище теней. Пули чиркали о стены, цокали по проводам, рассыпаясь фонтанчиками однокопеечных монет. Аршак этого, конечно, не мог заметить и жал на курок, пока не расстрелял всю, казалось, бесконечную обойму.

Наконец они свернули к новостройкам и затормозили у большого пустыря. Аршак застыл, растерянно озираясь, — он забыл, в каком доме живут старик со старухой, которые держат в клетке птицу.

Впереди желтел тусклый огонь.

— Туда! — закричал Аршак, но Клара помотала головой.

— Разобьемся.

Аршак бросил ненужный пистолет и побежал. Он спотыкался о камни, босые ноги цеплялись за невесть откуда взявшуюся колючую проволоку. Далеко позади кто-то топал за ним. Он боялся оглянуться, зная наверняка, что увидит знакомое до отвращения усатое лицо или лысину или даже дядю, он бежал, и вскоре топот стих.

Здесь прокладывали трубопровод. Несколько рабочих сгрудились у земляной кучи, побросав лопаты. Рядом трещал и стрелял искрами костер.

— Да какая это на хрен индюшка?! — сказал кто-то из рабочих.

— Ну, и не гусь, — отозвался другой.

Аршак проскользнул между ними и увидел…