Правила игры без правил

Звездолет сгинул бесследно. Аршак поднял кусок обоев, изображавший небольшой дисплей; рядом кнопки, ручки. Перевернул — толстый слой отстающего кусками клейстера — рыхлая бумага, расплющенный таракан.

На стене напротив белой краской грубо, с кляксами выведен уже знакомый призыв: «Только вперед!» Аршак плюнул в нарисованный дисплей, скомкал обрывок и запустил в надпись.

Дверь скрипнула. Аршак замер, затем осторожно пошел вдоль стены, дошел до двери, прислушался. Тихо. Только вода где-то журчит. Заглянул в щель — чернота.

Наконец решился и потянул дверь на себя.

В проеме стоял Кошкодав-Ракоед в кургузом пиджачке, полосатых брюках и в кирзовых сапогах, заляпанных глиной. Он нехорошо улыбался.

— Ты куда собрался, паршивец? — просипел он.

Хватка у злодея оказалась крепкой. Аршак некоторое время упирался, но вырваться не удалось. Хитрый прием с подсечкой и завершающим ударом в пах не прошел. Кошкодав-Ракоед вывернулся и вмазал коленом Аршаку под копчик. Аршак взвыл.

И вот теперь его, обманутого и ничего не понимающего, как последнего сопляка тащили за руку по каким-то темным пыльным коридорам, лестницам и переходам, спускаясь все ниже и ниже. Наконец, после грубого тычка в спину, он влетел в маленькую комнату, обитую коврами. Ноги завязли в густом длинном ворсе, и он повалился на широкую тахту. Перед тахтой стоял невысокий расписной восточный столик с огрызками, окурками и гранеными стаканчиками. Аршак разглядел среди грязных тарелок вилку, схватил ее и выставил перед собой.

Кошкодав-Ракоед прошел к столику, пошарил в окурках, вытянул один, понюхал и, сунув в рот, сжевал.

Сглотнув, осоловело поглядел на своего пленника, сел, подобрав под себя ноги, на ковер и, пробормотав: «Храпа- нуть, что ли», — брякнулся набок и захрапел. В ту же секунду Аршак почувствовал, как его неудержимо тянет спать и, хотя внутренний голос кричал: «Беги, беги!» — он неожиданно для себя растянулся на тахте, сунул вилку под валик и провалился в сон.

Снов, правда, не видел. Было тягостное, оцепенелое состояние, не дремота и не бодрствование, а просто мозги не работают, но кто-то холодными пальцами словно ковыряется в голове, перебирая, ощупывая плоские мысли, разыскивая…

Когда он открыл глаза, над ним стоял, зевая, Кошкодав- Ракоед и с неодобрением разглядывал вилку. Бросил ее на ковер и наступил ногой.

Аршак вскочил. В глазах поплыло, и он упал на тахту.

— Проголодался, бедняжечка! — участливо спросил Кошкодав-Ракоед. — Кушать хочешь, да?

Аршак сглотнул слюну. Нестерпимо захотелось есть, но, не понимая, что происходит, он ожесточился. Грубый обман со звездолетом… Нет, даже не грубый, а глупый! Тогда он был готов на все ради этого… спасителя Земли! Но закапало сверху, и на тебе — драные обои! Может, его похитили ради выкупа? Мать как-то рассказывала: украли жену директора ресторана, а потом, когда он заплатил похитителям, ее вернули по частям, посылками. Правда, вскоре выяснилось, что похищение организовал сам директор, решивший столь сложно избавиться от жены. Но кому мог понадобиться он, школьник, сын небогатой служащей?

Затем пришли иные догадки. Например, его похитили, чтобы разобрать на запчасти — сердце отдельно, печень отдельно. Или кровь выкачают. Слухи и сюжеты завертелись в голове, но ничего путного в осадок не выпало. Наконец он сообразил, что если звездолета не было, то далеко его утащить не могли. Стало быть…

— Вы не знаете мою тетю, — угрожающе сказал он Кошкодаву. — Она сейчас всю московскую милицию на ноги поднимает.

— На здоровье, — благодушно отозвался Кошкодав-Ракоед, пошарил под столом, достал оттуда летнюю милицейскую фуражку и напялил Аршаку на голову. Кривляясь, отдал честь, содрал фуражку и водрузил на себя.

— Мне больше идет!

— А мой дядя, — растерянно начал Аршак, лихорадочно соображая, что бы такого сказать угрожающего про дядю, — мой дядя…

— Дядя, дядя, — гнусаво передразнил Кошкодав-Ракоед. — Что — дядя? Идем, я покажу тебе твоего дядю!

И с фуражкой на голове вышел из комнаты. Аршак не пошевелился. «Долго я буду ждать?!» — громыхнуло в коридоре. Мальчик пожал плечами и двинулся к двери.

Дядя

Кошкодав-Ракоед опять вел его по узким коридорам, винтовым лестницам, то хватал за руку и тащил едва ли не волоком, то отпускал, и Аршак, чтобы не упасть, бежал по крутому пандусу.

Перед решеткой из толстых, фигурного литья прутьев Кошкодав-Ракоед остановился, пошарил в карманах пиджака, ничего не нашел и грязно выругался. Потом хлопнул себя по лбу, да так, что фуражка слетела и покатилась по коридору, скрывшись в полумраке за поворотом. С потолка сорвалась летучая мышь и умчалась за исчезнувшей фуражкой. Кошкодав-Ракоед запустил руку за голенище и с торжествующим рыком вытащил алюминиевую ложку.

Он осторожно ввел ее в огромную замочную скважину, двинул вверх, вбок. Замок каркнул, решетка со страшным грохотом слетела с петель и рухнула на бетонный пол, подняв тучу пыли. Кошкодав-Ракоед подбоченился и горделиво посмотрел на Аршака.

— Каково, а? — И схватил за руку. — Только вперед!

Пробежав коридор до самого конца, он остановился и