Правила игры (СИ)

– Да, собственно говоря, ни в чем. Дело в том, что любой бог изначально обладает своими силами, а Гонзар получает их в течение жизни с какой то определенной целью. Это равносильно дворянам. Потомок графа рождается графом, не зависимо хочет он того или нет. В течение своей жизни он может жить, как хочет, и заниматься чем хочет. А сарм, получивший графский титул вследствие каких-либо заслуг обязан будет до конца жизни служить своему королю, а после смерти он не сможет передать полученный титул по наследству. Со стакхами и полубогами дела обстоят точно так же, только своих сил они лишаются сразу после исполнения возложенных на них обязательств.

С тех пор как они зашли в лабиринт, прошло уже три часа. В туннелях было темно и смрадно, сырость буквально пронизывала все вокруг. Несчастный Одинон, укутавшийся в плед продрог до костей. Сам же плед постепенно становился все более и более влажным. Как бы то ни было, но Лириуок сильно заблуждался, считая, что дойти до центра лабиринта и вернуться обратно не сможет никто кроме него. Одинон бы смог, и он это чувствовал. Более того. Он знал куда и зачем его ведут. И от этого знания не становилось легче. Наоборот, с каждым шагом идти хотелось все меньше и меньше.

– Лириуок, стой. Я многое могу понять. – Обратился Гонзар к архимагу. – Я даже могу согласиться с тем, что меня забрали из собственной жизни. Но зачем забирать мою внешность?

– А откуда… а, ну да, ну да ты же Гонзар. – Вспомнил Лириуок непреложную истину. – Теперь понимаешь, как это классно быть Гонзаром? Ты, наверное, сможешь выбраться из лабиринта. – Эльф пристально посмотрел на Одинона. – О да, сможешь. А если потренируешься в своих умениях, то даже из Палат Созерцания выберешься. Но я все-таки думаю, тебе стоит пройти персонификацию. Ведь пройдя ее, ты получишь целую кучу преимуществ. Персонификатор делает твое тело соответствующим твоему будущему предназначению. Например, если в будущем тебе придется стать пожарником, то ты станешь неподвластным огню, а если водолазом, то сможешь дышать под водой. В твоём случае без Персонификатора тебе не жить. После этого тебя сможет убить только магия, сильный взрыв, стихийное бедствие, холодное, огнестрельное и химическое оружие, болезнь, ну и вообще все непредвиденное.

– Ага, то есть все, что угодно.

– Ну, в общем-то, да, – смутился Лириуок, – но только непредвиденное.

– Ладно, я согласен, все равно не отпустишь, – смирился Одинон и пошагал дальше по туннелю.

Дальше они шли молча. Унылые коридоры сменялись переходами, а переходы коридорами. Все было до безобразия скучно и одинаково. Они петляли вот уже три часа, когда эльф вдруг остановился.

– Так… кажется, заплутали, – произнес он на своем родном языке. Как ни странно Одинон его понял, но при этом не подал виду.

– Что ты хочешь этим сказать? – на том же языке спросил его Парадокс.

– Абсолютно ничего, просто последний раз я был здесь пятнадцать лет назад. Тогда я приводил сюда стакхов. А теперь, кажется, все напрочь забыл. По крайней мере, я смогу вывести нас назад, но вот к Персонификатору мы не попадем. Похоже, путь туда закрыт навсегда. – Подавленно сообщил эльф. От растерянности на нем проступили все прожитые годы. Он резко постарел. Нет, даже не постарел, одряхлел, причем сразу на пять тысяч лет. Лириуок беспомощно оперся о стену. Казалось еще чуть-чуть, и он начнет рассыпаться. Да, князь давно не терпел столь сокрушительных и бесспорных поражений, тем более от самого себя.

– Лириуок, вы забываете, что я, хоть и не обученный, но все же Гонзар и обладатель сил бога знаний. – Обратился Одинон к эльфу все на том же странном певучем языке. – Я знаю наш дальнейший путь, как будто я кроме этой дороги больше ни по одной не хожу. – Парадокс с уважением посмотрел на юношу.

– Да, молодой человек, похоже, вы будете самым успешным из моих учеников. – С восхищением произнес гном.

– Так чего же мы ждем? – Воспрянул духом эльф. – У нас еще куча дел.

Дальше вел Одинон. Они продолжали идти теми же однообразными переходами и через пятнадцать минут оказались в большой и просторной комнате.

* * *

Когда Лириуок включил свет, Одинон опешил. Он стоял в самом обычном рентген кабинете самой заурядной российской больницы. На стенах криво и косо была налеплена керамическая плитка дрянного качества, обвалившаяся в некоторых местах, а из рентгеновских аппаратов была только камера для снятия флюрограммы. Камера стояла посреди комнаты, а в углу стояла затрапезного вида кушетка. На кушетке лежала давно не стираная простыня со стершейся больничной печатью.

Решив, что это какая-то шутка, Одинон обернулся и обнаружил за спиной вовсе не санитаров в белых халатах, а ехидно ухмыляющихся Лириуока и Парадокса.

– Не волнуйся ты не в психушке, – обратился к нему эльф, – просто когда создавался Персонификатор дизайн был нагло сворован из вашего мира. Уж больно энергетика этого дизайна примечательна. – Он подошел к камере флюрографа, а точнее Персонификатора, и открыл дверь. – Добро пожаловать в будущее. – Любезно пригласил архимаг.