Правила игры в любовь

Я сглотнула. О его матери ходили разные слухи. Болтали, что она пьёт, хоть и из приличной семьи. Родители её были уважаемые люди, а она — вот… Паршивая овца. Всё это и многое другое я почерпнула, пока околачивалась возле дома Короля, ломая голову, как с ним познакомиться.

Кладезь информации, конечно, — старушки на лавочках. Эти знали всё и перемывали кости соседям с завидной регулярностью. Нередко — по кругу. Им никогда не надоедало.

— Ладно, уговорил, — разрушила я неловкую паузу. — Так и быть, сыграю тебе.

— Сделай милость, королева, снизойди, — сыронизировал Король, но по-доброму.

— Только если будешь хорошо себя вести, — подыграла я ему.

— Буду, — снова улыбнулся Лео, но уже немного грустно. — Скоро буду очень послушным. Меня в армию скоро забирают.

— Боишься? — удивилась так, что даже рот открыла. Король, о котором легенды слагают, боится идти в армию?

— Не за себя, — дёрнул он плечом и замер, глядя куда-то в пространство. Больше он не улыбался. Между бровей залегла складка, лицо стало жёстче на несколько мгновений. Затем он тряхнул головой, отгоняя тяжёлые мысли, и снова посмотрел мне в глаза. — Но всё как-то образуется, правда?

Я кивнула. Ему очень нужна поддержка — вот что я поняла. Обычная. Потому что он сейчас не могучий Король, а… просто Лео. Человек. И как у каждого из нас, у него есть хорошие и плохие дни, свои горести и радости. Обычные. А он вовсе не идол, возведённый на пьедестал людской молвой.

— Всё будет хорошо, — пообещала я и вложила свою ладошку в его, большую и надёжную, горячую и шершавую. — Пойдём.

И мы шли. По вечерним улицам, разглядывая фонари и обходя осторожно лужи. У Короля изо рта шёл пар, а у меня отчаянно мёрзли уши. Но шаг я не убыстряла: мне хорошо было идти рядом с Лео рука в руке.



Глава 9

Таня

Настоящее время

Уснула под утро — за окном уже сереть начало. Закрыла на миг глаза и провалилась. Крепкий сон без сновидений. Я боялась, что кошмары вернутся. Но не в этот раз. К счастью.

Разбудил меня телефонный звонок.

— Тань, а Тань, — гудела в ухо Летка, — я тут что подумала-то. Он же не просто так появился, Король. Хочешь, я с ним поговорю? Разведка боем, так сказать.

Моя неспокойная подруга. Не может спокойно сидеть на попе ровно. Вечно ей нужно куда-нибудь направить свою кипучую энергию.

Мне иногда кажется, что именно поэтому у неё нет парня. Слишком уж она деятельная. Ей нужен либо флегматичный пофигист, либо тот, кто сумеет властной рукой сдерживать её бурные порывы.

— Оставь его в покое, Лет, — бормочу, не открывая глаз. — Пусть делает, что хочет. Приехал, уехал — его жизнь. А мы — мимо, понимаешь?

Я ни за что не скажу, что он приходил ночью через окно. Лео — это то, что я не обсуждаю с подругами с тех пор, как поспорила на дружбу с ним.

В то время и скрывать-то особо нечего было, но после того, как Маринка нанесла мне кровную обиду, я перестала вываливать все свои новости и переживания на подруг. Только то, что хотела — не больше.

По сути, я вела двойную жизнь. Не стыдную, но глубоко хранимую от всех. Как-то так получилось, и чувство вины я за это не испытывала и не испытываю до сих пор.

Всегда было что-то «для всех». И что-то — только моё, личное.

Наверное, я никогда и ни перед кем не раскрывалась настолько полно, как перед Лео. Он всё во мне перевернул. Не сразу, конечно.

— Ты переболела им, Тань?

Леткин вопрос вышибает воздух из лёгких. Я даже глаза открываю. Лео не корь и не свинка. Мне даже оскорбительно думать о нём в подобном ключе.

— Лет, давай мы не будем это обсуждать, — наконец-то у меня прорезается твёрдый голос.

Она меня всё же разбудила. Веки тяжёлые, воспалённые. Голова раскалывается. Во рту сухо. Это ещё вчерашнее шампанское.

А ещё, как унылый знак вопроса, просыпается чувство вины. Сашка Ландау. Не надо было раздавать авансы.

С другой стороны, я живая! Не могу сидеть в башне и ждать, когда приедет принц на белом коне.

— Ну, как знаешь, — обижается Летка, — хотела как лучше, а ты как всегда. Как надумаешь Ландау бросить, сообщи. Пойду утешать.

Она отключается, а я какое-то время сижу с телефоном у уха. Она серьёзно? Саша ей нравится, а я не заметила? Или она сказала это от досады и обиды? У Летки так бывает: слишком тонкая грань между правдой и сарказмом.

Но если ей действительно нравится Ландау, то готова ли я легко и непринуждённо его уступить лучшей подруге?

Прислушиваюсь к себе. Чёрта с два! Это какое-то иррациональное чувство: с одной стороны, Сашка вроде бы мне и не нужен; с другой стороны, всё внутри противится отказаться от него с лёгкостью. Я всё же… привыкла к нему, привязалась по-своему? Видимо, так. И это сложно, невыносимо сложно — решать задачи личного характера.

Утешает одно: сегодня вечером у меня поезд. Я цепляюсь за эту мысль, как обезьяна — за лиану. Понимаю: это не решение проблем, а возможность улизнуть, оставить позади себя неразбериху, надеясь, что проблемы рассосутся сами по себе, хотя так не бывает.