Правила крови

С конца прошлого века врачи имели, по крайней мере, общее представление, что гемофилия проявляется только у мужчин, но передается по наследству женщинами. Королева должна была знать, что именно она является носителем заболевания — она, и никто другой — и что болезнь унаследована ею от семьи Рейсс-Эберсдорфов, к которой принадлежала ее мать. Разумеется, королева известна своей склонностью отрицать факты и не признавать очевидное. В отношении болезни Его королевского высочества она продолжает настаивать, что в «ней нет ничего семейного» и это отдельный случай. Я не взял бы на себя смелость сообщить ей, что она является проводником недуга и виновата в появлении болезни у одного из ее сыновей и, вполне возможно, внука Фредерика Уильяма Гессенского (известного как Фритти), который умер восемь лет назад в двухлетнем возрасте, выпав из окна. Ей в каком-то смысле даже повезло, что болезнь передалась только одному из четырех сыновей и, насколько можно судить до настоящего времени, лишь одной из пяти дочерей, но подробнее об этом ниже.

Полагаю, мой поступок не принесет никакой пользы, даже если я смогу заставить себя рассказать ей. В любом случае это бесполезно, поскольку ущерб уже нанесен и при нынешнем состоянии науки не может быть компенсирован. Никто не знает, что принесет нам будущее в смысле знаний, но я молю Господа, чтобы стать Его орудием в изучении болезни и нахождении если не лекарства, то способа облегчения ужасных симптомов.

Маловероятно, что принцесса Беатрис когда-либо выйдет замуж, что ей позволят вступить в брак, поскольку королева бережет ее как зеницу ока, но если это случится, я буду со страхом — удивительным для меня самого — ждать рождения ее сыновей. Сам не знаю почему — возможно, интуиция, основанная на моем опыте, — я вижу в гладком, юном лице и изящной фигуре принцессы некое предостережение, предупреждение, что она является проводником гемофилии, как и ее сестра Алиса, великая герцогиня Гессенская.

В 1881 году королева пожаловала принцу титул герцога Олбани, хотя он по-прежнему жил при дворе и не имел собственной резиденции. Но если Генри был убежден, что не в состоянии смягчить симптомы гемофилии, то королева Виктория, похоже, думала иначе. В письме младшей дочери, принцессе Фредерике Прусской (впоследствии кронпринцессе, а затем императрице), она утверждала, что «была просто поражена улучшением здоровья Лео после того, как его лечением занялся доктор Нантер». До такой степени поражена, что в 1883 году произвела Генри в рыцари, и на латунной табличке на Уимпол-стрит он получил возможность выгравировать «Сэр Генри Нантер, кавалер ордена Бани»[12], за чем следовал перечень его научных званий.