Правила Лебядей

Алена ненадолго пересеклась с ним взглядом. Олег вдруг стал того же оттенка, что был в машине. Но это было не солнце. Это он покраснел. Или побагровел? Она вздохнула и уставилась на носки своих ботильонов. Еще немного и ей придется ходить по городу, как мусульманской женщине: уткнувшись глазками в пол. Чтоб не встречаться взглядом с любовниками, которые боятся, что она еще чего-то от них захочет.

Почему нельзя просто трахнуться, попрощаться и позабыть, как поступают греки? Почему нельзя при встрече сказать «Привет?». К чему эта вечная вина во взглядах мужчин? Неужто, она так жалко себя ведет? Неужто, недостаточно быстро от них уходит?! Что самое грустное: жалеют ее лишь те, от кого ей совсем ничего не нужно. Ни отношений, ни жалости. Только чуть-чуть любви. Можно даже украдкой, на расстоянии, если нельзя иначе…

Только не жалость, смешанная с презрением.

Ведь так же все классно было! Почему нельзя завязать их память, вместе со спермой в презерватив? Возитель Пидоренко, к примеру, ее совсем не жалел. Как и трехглавый Змей Шура.

Заметив ее с Элиной и футболистами, Станиславский тут же бросился к ним.

– Девочка моя, здравствуй! – вмешался он и обнял ее, поверх бессильно упавших рук.

Расцеловал. На глазах ребят, Богдановой, Стэна и сразу двух Канов, которые никак не могли пройти, из-за «пробки» у лестницы. Алена позволила. И даже улыбнулась, пока Шура пялился на нее самым ласковым из всех своих взглядов. Хоть кто-то при виде нее, не отводит глаз, как от прокаженной.

– Девочка моя, – вздохнул он.

– Мой Бегемотик, – благодарно выдохнула Алена.

И даже сама себе удивилась: насколько хорошо вышло. В душе она его по-прежнему презирала. Как человека. Но ей был нужен сейчас мужчина, который делает вид, что любит ее. И она нагло, влюбленно и так же ласково, улыбалась ему в лицо.

Олег что-то тихо сказал своему отчиму. Тот улыбнулся, покачав головой. Повезло же Ангеле: любовь и деньги – хорошая комбинация. А вот Алене – нет. Ей бы Шурино желание выставляться, да состояние Стэна, да все запихать в Олега… и было бы счастье. Не в трех лицах, а в одном.

– Дима как раз говорил мне, что в сексе специалист, а я, чтобы он меня научил всему, – сказала она вроде Шуре, но так, чтобы все, кроме Стэна слышали. Он был слишком далеко. – Какая ваша любимая поза?

Шура расхохотался.

– А это я тебе не скажу, – и так улыбнулся, чтобы все вокруг подумали, что покажет. – О! Дмитрий Сергеевич!

Шура сделал шаг назад, поздороваться с Каном-старшим и Олегу пришлось шагнуть на то место, где он только что стоял. От Олегова взгляда всем сразу стало не по себе. Алена подняла голову.

– Хочешь, я тебе покажу, какая моя любимая? – сказал Олег.

Кажется, он не просто боялся смотреть в глаза. Он еще и бесился, чувствуя себя оскорбленным.

– Нет, – сказала Алена, коротко обернувшись. – Мне нравятся зрелые мужчины.

– Перезрелые, – поправил Олег. – Я вчера думал, ты сиделкой устроилась. Вывезла дедушку в последний раз подышать.

На этом месте в их диалог вмешался Кан-старший. Взяв пасынка чуть ли не за ухо, довольно жестко, его увел, пробившись через толпу. Олег что-то возражал, но Кан не остановился.

Алена ласково улыбнулась ошалевшему Диме и погладила сразу всех свиней на его футболке.

– Ладно, раз ты не хочешь, я с этим отмороженным кроликом замучу.

Наше контуженное дитя

– АннЁ-он хасиё! – подошла Ангелина и плюхнулась в свободное кресло. – Я сяду?

– Ты уже села, – Алена была ей не так уж рада.

Ей хотелось провалиться сквозь землю: Ангела знала про всех ее мужиков.

– Эй! – Ангелина приподняла палец. – Я тут ни при чем. Я не могу отвечать за диточку, но я и тебя не заставляла с ним спать.

В этом замечании была своя правда. Ангелина не заставляла ее ложиться под брата. Она сама легла. Да и указывать Олегу, как на нее реагировать, Ангелина не могла тоже.

– Прости. Я просто в раздрае и хочу умереть!

– Пфф!.. Слава богу, что ты сказала. Сама бы я не заметила.

– Такое чувство, – Алена осторожно сменила позу, – я вызываю у всех ощущение, что сдохну, если они оставят меня. Они, конечно, уходят. Но зырят так, будто я их за штанину держу!..

– Ммм, – неопределенно сказала Ангела. – Скажи спасибо, хоть голубцами в тебя не плюют и двери не вышибают, чтоб рассказать, как им на тебя насрать. Я три года верила, мой муж меня ненавидит, изводит и придирается. Оказалось, он меня ревновал.

– Ты намекаешь, будто бы Олег в папочку? В смысле, в твоего мужа?

– Ну, он очень сильно им вдохновляется. У тебя с Димой из «СКА-Энергии», надеюсь, ничего нет.

– Нет, а что? Олег и к нему ревнует? Не то, чтоб я придиралась, но это он испугался, будто я хочу его опутать и удержать. Лично я бы даже в первый раз не поехала, если б знала, сколько «диточке» лет.

– Не то, чтобы я сводничала, но люди совершают ошибки. Ты думала, что он старше, он, что ты младше. Шаблон зашел на шаблон. Он так огорчился, что ты не оценила всю вашу «химию» и его порыв, что ему сразу же снесло крышу. И продолжает сносить все дальше и дальше в море.

– Это он тебя послал?

– Дима.