Правила Лебядей

– Тебе когда-нибудь было плохо с похмелья? Когда весь вечер пила, веселилась, а потом проснулась в ночи от того, что стала трезветь и тебе стало очень стремно и стыдно из-за того же самого, от чего еще недавно было так хорошо? Адреналиновая тоска называется.

– Да, – сказала Алена.

– Вот и у меня так же было после тебя. Я был так счастлив, чуть ли не пьян, как будто я впервые влюбился. Но сперва отец наорал, что я трогаю чужое, потом я твой телефон нашел, по которому звонил «Водитель Пидоренко». И мне стало стремно и стыдно. Стыдно за то, что мне так хорошо с тобой было. Я чувствовал себя дураком, мне было перед самим собой стыдно за то, что я себе что-то вообразил. Я понял вдруг, что у тебя так было со всеми. Что я просто очередной долбоеб, который спятил от твоих сисек! И я заставил себя поверить, что ты специально оставила телефон. Потому что мне было стыдно за то, что я испытал… Я знаю, кто ты. Поверь! Я даже твой размер трусов знаю! Мне все равно.

Алена чуть улыбнулась, наклонив голову.

– Мне тоже еще ни с кем так хорошо не было… Я тоже чувствовала себя стремно. Особенно, когда узнала, что ты сопляк. Я была рада, что ты ушел и я надеялась, что ты уже не вернешься.

Олег рассмеялся от неожиданности.

Как сын Димы-Матрицы, он по умолчанию пользовался особым расположением в городской тусовке. Девчонки позволяли ему практически все. В надежде, что их раскованность поможет им присосаться к нему и затащить в отношения. С его деньгами, машиной, его семьей. И все они были одинаковые. Одни и те же девчонки кочевали из клуба в клуб. Похожие друг на друга манерами, фигурами, голосами. Красивые, ухоженные девушки, которых в телефоне записывают как Ксеня-Пул, или Ира-Велик. Безликие и всегда готовые составить компанию.

Порой Олег даже не мог припомнить, с кем он уже трахался, а с кем еще нет.

Но ни одна из тех девушек не ставила ему в укор его возраст и не имела такой груди. Олег вздохнул и поправил Алене волосы.

– Но я вернулся, и ты меня приняла.

– Если ты еще раз поставишь меня в дебильное положение перед твоей сестрой, я не приму тебя. Даже если у тебя второй член вырастет, тебе ясно?!

И Олег, один взгляд которого заставлял людей холодеть, вдруг покраснел, как маленький мальчик.

– В смысле, ты меня тоже хочешь просто из-за меня?

– Нет, блин, из-за твоих денег!.. Долбоеб!.. Естественно, что из-за тебя! ты первый, с кем у меня оргазмы! Причем, в постели, а не в лифте, когда я деньги считаю!

Олег улыбнулся. В тот миг он окончательно убедился в том, что подобных Алене не существует.

Такая вот Нетакая

В реальности Алена очень мало отличалась от девушек, которых он знал.

Она точно так же мечтала об отношениях. Точно так же высчитывала, кому давать, кому нет. У нее бывали свои просчеты, вроде Возителя, или Шуры, но то единственное, что отличало ее от прочих девчонок, был сам Олег.

Она понятия не имела о том, что у него есть деньги!

Алена молчала с ним только потому, что понятия не имела, о чем с ним следует говорить. Слова казались искусственными. Как и мысль всерьез сойтись с молодым мажором. Он выглядел красивым и нежным мальчиком. Чистым и добрым. О чем ей было с ним говорить? Про то что хочет назад на сцену? Что ее сиськи, которых он касается, словно чуда, облизала половина Афин? Про то, как много денег ей дает Стэн?

Со Стэном, к слову, она говорила. Много.

Стэн аж на стены прыгал, когда она открывала рот. Но с ним все было иначе. Алене даже нравилось его доводить: в гневе он был прекрасен. Если же она молчала, то говорил он. О том, как нежен и удивителен. Алену от этих рассказов начинало мутить.

Сексапил Стэна был в его ярости. Сексапил Олега в нежном покое.

Знай она хоть половину того, что Олег из себя представляет… Алена не поверила бы и трети. Ей он казался маленьким ангелом, которого от греха подальше, услали учиться в Англию. Или в Германию. А потом, когда стихли выстрелы и пожары, вернули назад, посадили в джип и велели не хулиганить.

Вот он и не хулиганил. Почти не пил. Водил хоть быстро, но аккуратно. И выгнуться буквою «ЗЮ» не просил. И впечатления богатством отца, произвести не пытался. Секс с ним напоминал бесхитростные телодвижения двух животных. И наполнял ее простым и понятным счастьем, чистым, как родниковая вода.

Прижавшись щекой к его груди, Алена молча гладила выпуклые вены на сгибе локтя. Другая рука Олега так же бережно, разбирала спутанные пряди ее волос.

Он видел, как она ругалась в «Овертайме» со Станиславским. Олег не осмелился бы так говорить с ним. Никто не осмелился бы. Макс и отец это вечером потом обсуждали. Сонечка просветила всех, что так говорить с мужчинами могут только они. Бабы. Ангела смеялась так, что подавилась слюной: ага, как же. Обобщаете, Софочка. Не мерьте всех по себе. Но Макс так смотрел в камин, что Олег додумался: Ангела просто не понимает, как она нравится. Сонечка понимала.

Как и Алена.