Правила мести

Кейт задумалась. С одной стороны, в ней крепло убеждение, что Рэнсом знает об Эмме куда больше, чем он рассказал. Возможно, ему даже известно, какую именно диверсию на сети атомных электростанций Европы та задумала. И если его не станет, эти сведения окажутся безвозвратно утраченными. Однако, в конце концов, Рэнсом беглец. И притом очень опасный беглец. У него имелась масса возможностей сдаться, но воспользоваться ими он не захотел.

— Стреляй! — велела она.

Пройдя следующий поворот, Кейт снова вдавила педаль в пол, стремясь наверстать еще несколько драгоценных метров. Она видела, что Рэнсом приближается к следующему повороту. На довольно длинном участке шоссе «пежо» снова пропал из поля зрения, и она задержала дыхание. Через пять секунд он появился вновь, несясь по еще одному прямому отрезку дорожного серпантина прямо под ними.

— Остановитесь здесь, — попросил Мартен.

Кейт резко нажала на тормоза, машину занесло, и та встала. Капрал выпрыгнул из нее и тут же начал стрелять, продвигаясь к дорожному ограждению, — стреляные гильзы выскакивали из пистолета и со звоном падали на асфальт. Ветровое стекло на машине Рэнсома раздробилось на тысячу осколков и обвалилось внутрь салона. Одна из передних шин лопнула. «Пежо» снова вильнул и снова вернулся на прежнюю траекторию. Кейт обогнула капот и подбежала к напарнику:

— Он ранен?

Мартен опустил пистолет:

— Не знаю.

— О боже, нет!

— В чем дело?

Кейт молча указала вниз.

«Пежо», набирая скорость, несся к очередному повороту, перед которым следовало тормозить. Но теперь машину швыряло из стороны в сторону так, словно ее водитель был сильно пьян или тяжело ранен.

— Тормози… — прошептала Кейт.

«Пежо» ударился об отбойник на скорости более ста километров в час, пробив железный барьер с такой легкостью, словно это была финишная ленточка на соревнованиях по бегу. С высоты Кейт прекрасно видела, как автомобиль медленно рассекает воздух, совершая кажущийся бесконечным полет. Затем, словно передумав, он изменил направление, нырнув капотом вниз, и отвесно упал на каменистый склон. Потом, приземлившись на крышу, принялся кувыркаться, пока не достиг дна ущелья, где наконец твердо встал на колеса.

Первые язычки огня появились лениво, словно шутя, затем пламя вырвалось откуда-то из шасси, прикинувшись безобидным облачком дыма.

— Залезайте! — Кейт запрыгнула на водительское сиденье и погнала машину вниз по дороге.

Преодолев еще два поворота, Кейт достигла того места, где Рэнсом врезался в защитное ограждение. Затем она побежала к «пежо», всматриваясь, не подает ли его водитель признаки жизни. Внезапно последовала вспышка, а сразу за ней оглушительный взрыв — это рванул бензобак. Кейт поспешила упасть на землю, но жаркая волна все равно накрыла ее и опалила ей волосы.

Она медленно поднялась с земли и приблизилась к «пежо», хотя жар не позволял подойти слишком близко. Однако этого и не требовалось. С того места, где она стояла, тело упавшего на руль человека и так хорошо просматривалось. Оно сильно обгорело, но коротко стриженные волосы и темная футболка не оставляли места сомнениям.

Кейт повернулась к пламени спиной и принялась карабкаться вверх по склону. Затем, глядя вниз, на обгорелый остов машины, она вынула из кармана жакета телефон и позвонила Грейвзу.

— Да? — отозвался тот. — Что новенького?

— Джонатан Рэнсом мертв.

64

С окончанием холодной войны противостояние разведок Востока и Запада не прекратилось. После некоторой оттепели в отношениях между Соединенными Штатами, а также с их союзниками по НАТО, с одной стороны, и странами прежнего Советского Союза — с другой, эти отношения вступили в новую фазу и стали столь же прохладными, как и прежде. Попытки посеять семена демократических реформ в России провалились. Планы по реструктуризации экономики привели к катастрофическим последствиям, в частности к обвалу рубля в конце лета 1998 года. Униженная, раздавленная и страдающая от потери международного влияния, Россия жаждала реванша. Был избран новый президент, представитель национальной службы безопасности, который черпал свое вдохновение в уроках русской истории. России всегда требовалась крепкая рука, и он решил действовать именно в таком направлении. Внутри страны подавлял всякие критические голоса. На международной арене пытался восстановить прежний авторитет страны. Однако во внешней политике России добавились и еще кое-какие изменения: в новом ее подходе к международным делам теперь проявлялась некая резкость, которой не замечали раньше. Как говорят в таких случаях американцы, в российской политике теперь «появилось что-то личное».