Правила мести

Уже восемь лет Джонатан работал в гуманитарной организации «Врачи без границ», оказывающей медицинскую помощь в кризисных регионах. Его врачебное искусство было востребовано в Либерии и Дарфуре, Косове и Ираке, в десятке других мест. Последние полгода он служил главным врачом в лагере близ озера Туркана, на границе Кении и Эфиопии. Нынешняя численность лагерного населения достигала ста тысяч человек. Большинство прибыло сюда с полуострова Африканский Рог, из Сомали и Эфиопии — семьи, изгнанные из родных мест, опустошенных войной. Будучи одним из всего лишь шести врачей в лагере и единственным профессиональным хирургом, он брался лечить все — от сломанных лодыжек до огнестрельных ран. Но в этом году он увенчал себя славой и в другой сфере: сто сорок раз принимал роды и не потерял ни одного новорожденного.

Помимо этого, он стал своего рода экспертом по болезням, вызываемым паразитами. Поскольку мировое сообщество все больше внимания уделяет проблемам бедности и болезней в развивающихся странах, внезапно вошли в моду врачи, имеющие опыт работы «на передовой». В начале весны они получили приглашение от Международной терапевтической ассоциации выступить на эту тему с докладом на ежегодном конгрессе. Джонатан не любил публичные выступления, но приглашение принял. Тема доклада стоила того, чтобы привлечь к ней более широкое внимание, да и возможность обратиться к такой влиятельной аудитории предоставлялась не очень часто. Он просто не имел права уклониться. Международная терапевтическая ассоциация оплатила проезд, заказав ему билет на самолет и зарезервировав номер в гостинице. По крайней мере несколько ночей он сможет поспать в нормальной постели с чистыми простынями и твердым матрасом. Он улыбнулся. Перспектива казалась заманчивой.

Но именно в этот момент Джонатан увидел полицейский эскорт и почувствовал, что у него перехватило дыхание — сердце ёкнуло, и все тело, от шеи до кончиков пальцев, словно разбил паралич.

Два сине-белых «ровера» Управления британских аэропортов ехали вдоль самолета с включенными мигалками. Через короткое время к ним присоединились еще два автомобиля. Джонатан вжался в сиденье: он увидел достаточно.

Эмма,беззвучно произнес он, хотя ему хотелось кричать. Они пришли за мной.

— Они станут наблюдать за тобой, но ты их не увидишь. Если они будут работать профессионально, ты вообще ничего не заметишь. Но не сомневайся — они всегда рядом. Не теряй бдительности. Никогда.

Эмма Рэнсом смотрела через стол на Джонатана. Ее взъерошенные темно-рыжие волосы падали на плечи, отблески пламени камина вспыхивали в зеленовато-карих глазах. На ней был шерстяной джемпер кремового цвета. Левая рука на перевязи, чтобы лишить подвижности плечо и дать возможность зажить огнестрельной ране.

Это было в конце февраля, за пять месяцев до поездки Джонатана в Лондон. Уже три дня они сидели, как в норе, в альпинистской хижине высоко на горном склоне над деревушкой Грименц в швейцарском кантоне Вале. Хижина эта служила для Эммы «кроличьей норкой» — укрытием на время, когда обстановка чересчур накалялась.

— Кто это «они»? — спросил Джонатан.

— «Дивизия». У них повсюду свои люди. Врач, с которым ты работал какое-то время, или просто случайный визитер. Инспектор ООН или важная шишка из Всемирной организации здравоохранения. Сам знаешь. Люди вроде меня.