Правила мести, или Смерть отменяется

Она в компьютере пролистала две последние страницы и, о счастье! — сосредоточилась.

Настя не обратила внимание, как плавно и размеренно стала стучать по клавиатуре, как буквы стали превращаться в слова, слова в предложения, они в свою очередь в строчки и страницы. Даже сама не замечая этого, она отвлеклась от негатива Цветика.

Она так увлеклась написанием своего нового романа, что не обращала внимание на время, не замечала как бегут минуты, а за ними часы. И вот когда глаза стали слезиться от напряжения и усталости она решила на сегодня закончить работу. Откинулась на спинку кресла и повела плечами назад — вперед, разминая затекшие суставы. Она быстро пробежала глазами по последним строчкам, мысленно представив себе, что завтра утром продолжит печатать, ведь мысли, которые размеренно кружат в ее голове, готовы плавно лечь в текст на бумаге, а те картинки, которые она красочно нарисовала в воображении, скоро превратятся в роман.

Она закрыла глаза и покачалась на спинке стула, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью.

А за дверью ничего не происходило. Тишина. Телевизор уже не работает. Кирилла не слышно. Наверное, уже спит. Она взглянула на экранные часы. Конечно же в такое время порядочные люди, не зависящие от написания романа и посещения себя музой, должны спать.

Она захлопнула крышку ноутбука, встала с кресла, взяла халат и, стараясь не шуметь, чтоб не разбудить Кирилла, пошла в ванную, которая находилась в дальней комнатке на этом же этаже.

* * *

Он долго не хотел подниматься на второй этаж, не хотел ложиться спать, все сидел и точно так как недавно она щелкала кнопками пульта, сам щелкал и переключал каналы. Бездумно, без всякой цели и бессмысленно пытался найти интересную картинку.

Он включил канал про войну и сделал потише. Все равно не вникает в программу, так хоть подумает о чем-нибудь умном и нужном.

Интересно она спит или пишет свои романы?

Интересно сегодня она пишет их ручкой на бумаге или сразу печатает в компьютере?

Интересно, почему у нее была такая холодная рука, когда она на рецепшен положила на его руку свою ладонь? Замерзла или перенервничала?

Интересно, почему она не посмотрела ему в лицо? Просто помотала головой, показав, что не нужно вмешиваться в скандалы.

Интересно, почему мысли только о ней?

Мысли были только о ней.

Что за мысли?

Он же решил подумать о чем-нибудь умном и нужном!

А это что? Умное или нужное?

Не умное. И тем более не нужно. Не нужно ему думать о ней.

Нужно думать о том, зачем он на самом деле устроился к ней на работу.

Вот это умное и нужное. Разве он забыл, насколько это важно? Конечно же, нет.

Такое нельзя забыть. Такое не забудешь, даже если очень сильно пожелаешь.

Прошло столько времени, а память не дает сбой, не дает отдыха от воспоминаний, не дает легко вздохнуть, не дает успокоиться.

Нужно найти. Найти и отомстить. Отомстить жестко, страшно и справедливо. Его мести не будет предела, не будет жалости и сочувствия. Он это давно решил. Решил и жил только этой мыслью. Никто не уйдет от наказания. Если случится так, то он даже не пожалеет и убьет. И это он давно решил. Не должен безнаказанно ходить по этой земле человек, который это совершил. Его девушка когда-то давно говорила, что все возвращается как бумеранг. Что если сделал человек добро, то когда-нибудь оно обязательно к нему вернется, особенно когда оно очень нужно. Точно так же и со злом. Вот только сейчас он думает, что есть на свете человек, к которому никак не может прийти наказание за совершенный проступок. И ему приходится искать его своими путями, прибегнув к хитрости, подделке документов, чтобы найти этого человека и наказать, отомстить. Одно плохо, что он не знает этого человека в лицо. Кто это? Настя?

В ее семью, в ее дом привела его дорожка жажды мести. Дорожка, выложенная из кирпичиков ненависти и залитая раствором злости. Он тяжело вздохнул и зло хмыкнул, вспоминая, как пришел к следователю Митронину, сидел на шатающемся скрипучем стуле, теребил что-то в руках и просил ввести в курс дела. Он толком не помнил, что врал лишь бы разговорить Митронина.

Он очень хорошо помнил, как тот не хотел с ним разговаривать.

Но Кирилл же сам виноват, он сам сделал ошибку. Очень много времени прошло. Очень много времени потерял Кирилл.

И не только времени. Он очень многое потерял в этой жизни.

К следователю нужно было идти до операции. Следователь даже не сразу понял о каком деле идет речь. Прошло много времени.

Да, надо было идти до операции. Раньше бы Митронин все рассказал. И скорей всего даже посочувствовал. Но разве кому-то нужно сочувствие? Нет, не нужно. Никому не нужно. Ему уж точно. Ему нужно было узнать результаты расследования. А результатов не было. А то, как продвигалось расследование и куда сдвинулось, Митронин не стал ему рассказывать.

— тайна следствия, — говорил Митронин— вы же понимаете какие в деле люди фигурируют? А так как вы не родственник, Кирилл Дмитриевич, то я вам не имею право что либо рассказывать. И вообще, я вас не вызывал, поэтому идите и занимайтесь своими делами.