Правила мести, или Смерть отменяется

Настя боялась даже посмотреть в их сторону и сидела неподвижно и огромными глазами смотрела прямо перед собой.

От обочины, направляясь следом за ними, отъехала серая машина. Окна ее были тонированы в черный непроглядный цвет, даже при особой степени внимательности никто не разглядит водителя и пассажиров.

Кирилл, тоже не отличался особой степенью внимательности, а также с учетом, увиденного в гараже, был поглощен своими мыслями и эмоциями и не обратил внимание на серую машину и спросил у Насти.

— что ты тут делала?

— я думала это ты. — всхлипнула Настя — Я думала ты пьяный.

— я не пью. — со злостью сказал он, даже не взглянув на нее, потом более не уверенно добавил — по своей воле не пью.

Она молчала, смотря на дорогу. Страх и жалость стали отступать, уступая место здравому смыслу. А он не стал долго ждать и задал здравый вопрос — Куда он ее везет? Настя осмотрелась, приличная машина, дорогая, белый кожаный салон выдавал достаток хозяина.

Как она могла знать, что он не пьет?

— чего ты сюда приехала? — нервно спросил он.

— мне позвонили, сказали, что ты пьян и тебя надо спасать.

— зачем?

— чтоб ты в запой не вошел.

— понятно. И ты клюнула.

— я не клевала. Я не знала где ты. Я переживала. Я тебя искала — она опять всхлипнула.

— я знаю.

— от куда? — удивилась она и наконец посмотрела на него.

— я за тобой присматривал.

Она успела удивиться еще сильнее, но не стала ничего уточнять, потому что увидела кровавое пятно на его руке, оно расползалось и увеличивалось.

— ой — пискнула она — у тебя кровь. У тебя есть аптечка? Останови машину. Я тебя перебинтую.

— потом.

— Кирилл, надо перебинтовать. Ты теряешь кровь.

— не потеряю.

— не спорь — потребовала она— останови машину.

Он наконец посмотрел на нее, потом повернул во дворы и остановил машину. Серая машина тоже завернула во двор, но остановилась далеко от них.

— где аптечка? В багажнике?

— я сам принесу. Сиди.

Она не стала сидеть, вышла из машины и подошла к багажнику, он как раз достал аптечку. Настя нашла бинт и перекись, осмотрела руку и сделала вывод.

— я так не перебинтую. Снимай рубашку.

— прям здесь? — скептично сказал он.

— потом оденешь. Давай я осмотрю рану. Вдруг она глубокая, тогда придется зашить.

— а ты умеешь?

— нет, конечно. Для этого врачи есть.

— муу.

Она помогла ему расстегнуть пуговицы, стянула рубашку сначала со здоровой руки, потом с раненой. Рана оказалась не глубокая, но сильно кровоточила.

— где же ты так?

— между гаражами. Там железка торчала.

Она обработала рану перекисью и стала забинтовывать, завязывая узелок, она спросила

— не туго?

Он ничего не ответил, свободной рукой обнял ее и прижал к себе и поцеловал, она ответила ему, хотя было неудобно, она еще толком не завязала бинт.

— ну, подожди — попросила она, пытаясь придержать хвостики бинта.

— я соскучился — прошептал он ей в ухо.

Она отстранилась от него и продолжила, начатое дело по спасению руки, потом помогла ему надеть рубашку и застегнуть пуговицы.

— я тоже — сказал она и села в машину.

Кирилл спрятал аптечку обратно и сел за руль, выехал со двора.

Некоторое время они ехали молча, потом Настя все же спросила

— Ты следил за мной вчера, я узнала твою машину. Что значит, ты присматривал за мной?

— то и значит.

— я не понимаю — разозлилась сама на себя Настя

Кирилл пожал плечами и не ответил.

Настя злилась на себя, на него, на его тон, на свою непонятливость, на свою наивность.

— ты будешь у меня работать? — спросила она.

— нет.

Это было обидно, она чуть не разрыдалась. Неужели она сделала что-то такое ужасное, что он не хочет у нее работать. А причем здесь работа? Она очень хотела, чтоб он был с ней. Не работал, а просто был рядом. Чтоб обнимал ее, чтоб она носила ему кофе, готовила завтрак (только не кашу) и любила его. Она нашла в себе силы и спросила

— куда ты меня везешь?

— скоро приедем. — неопределенно ответил он — Мне надо с тобой поговорить. Мне давно нужно было с тобой поговорить. Прости. У меня не было возможности.

— говори. — попросила она — Сейчас ведь есть возможность.

— давай приедем и я тебе все расскажу.

— куда приедем?

— Настя, ты меня боишься? — он взглянул на нее.

— я тебя не понимаю. — серьезно ответила она — Татьяна Сергеевна нашла в твоем шкафу вырезки из газет.

Он отвернулся от Насти и уставился на дорогу.

— я тебе все объясню. — он взглянул в зеркало заднего вида, потом ей в глаза — это все не то. Я тебе все объясню. Потерпи с вопросами.

Настя мысленно согласилась потерпеть и не задавать вопросов, хотя в голове крутились в бешенном вихре миллион или даже триллион вопросов. На самом деле она его не боялась. Благодаря Татьяне Сергеевне и ее тревожности, Насте иногда закрадывались тревожные мысли, но здравым умом и твердой надеждой на позитив, она отбрасывала и прогоняла эти мысли. Она решила потерпеть с вопросами, как он и попросил, и дала себе обет безвопросия.

Но Кирилл прервал ее настрой на позитив, заявив:

— за нами следят.

Он изредка посматривал на серую машину, следующую за ними со двора, в котором Настя перебинтовала ему руку, там он заметил ее первый раз, но не сомневался, что следят за ними от гаражей.