Правила мести, или Смерть отменяется

Такое уже было — подумал он. Нужно только протянуть руку, она сама решит взять ее и переступить порог квартиры или развернуться и пойти.

И он протянул.

Она тоже вспомнила этот жест — в доме отдыха «Подснежник», тогда он стоял голый, мокрый после душа, на прохладном кафельном полу, он не знал, что нужно делать и говорить. Он протянул к ней руку — нежно, без настойчивости, но в тоже время с желанием.

И она взяла его за руку. Тогда… И сейчас.

Он заглянул ей в глаза. Ее взгляд… другой. С горчинкой, но…

С горчинкой он справится, он уберет эту горчинку из ее глаз.

Он притянул ее к себе и обнял, крепко обнял, что аж дыхание перехватило, но она терпела, потому что этого хотела. Крепкого мужского объятия. Крепкого сильного мужчины. И не важно, как он себя называет. Кирилл или Дмитрий. Главное то, что если она сейчас согнет ноги в коленях, то не упадет, потому что он крепко и надежно держит ее в своих объятиях. Она давно поняла, что с ним надежно, спокойно. И уже не важно, что он обманул ее. Ему пришлось ее обмануть. С горчинкой во взгляде они справятся. Вместе.

— Настя, я тут подумал.

Она подняла на него свои светлые, открытые и заплаканные глаза. Горчинка исчезла. Пропала. Ушла со слезой. Растворилась.

— ведь ты меня несколько раз спасала от смерти — продолжил он.

Настя удивленно на него посмотрела и спросила

— что ты говоришь? Я не понимаю.

— ты три раза спасала мне жизнь. Первый был, когда не позволяла отключать аппараты в больнице. Второй — когда тебе было дурно и я не гнал машину, а в ней уже был надрезан ремень на авто. И третий — не заселилась в забронированный номер в «Подснежнике», который подожгли.

Он крепко прижал ее к груди, и ей стало неудобно на него смотреть, она уперлась руками ему в грудь и потребовала, чуть всхлипнув

— расскажи мне все сразу и сейчас.

— с чего бы начать?..

— кто же ты на самом деле? И как мне теперь тебя называть?

— Димой…

— можно Митей?

— Митей? Можно — улыбаясь, разрешил он, потом продолжил, подумав. — хочу все тебе рассказать, но не знаю с чего надо начинать. Это действительно моя квартира, в подземном гараже моя машина. Я детдомовец, Стас тоже. Мы начали с ним совместное дело, у нас клиника. На это и живу. Только я не доктор и медицинского образования не имею. Я директор и соучредитель клиники. Все. А нет, не все. Татьяну Сергеевну действительно усыпили и шарили в твоем доме в поисках тех вещей и шляпы. Это был я.

— Ужас.

— согласен.

— Давай убережем Татьяну Сергеевну от этого, тем более она сама уже поверила, что ничего не было.

— давай, тем более я не собираюсь на такое идти повторно.

Он поцеловал ее в губы и она ответила, страстно и с любовью. Настоящей любовью.

Он подхватил ее, понес через всю огромную квартиру в спальню.

— я тебе сейчас кое-что скажу, — прошептал он на ухо — только ты не смейся.

Она крепче прижалась к нему, давая понять, что будет серьезна.

— я как-то подумал, что твоя фамилия Зорина, моя Громов — мы как две природные стихии, созданы друг для друга.

— одного поля ягодки? — улыбнувшись, согласилась Настя.

— не смейся. Это глупо?

— нет. Это романтично и волшебно.

Как она вообще могла подумать, что сможет уйти. Она никогда не сможет от него уйти. И на это очень много причин. Одна из причин остаться — это ее любовь. И она взаимная. И для подтверждения не надо слов, это Настя чувствует сердцем. Она даже не может себе представить, что было бы с ней, если бы он сразу ушел, поняв, что она не причастна к аварии и смерти Заремы. Наверное, она стала человеком без души и чувств. Она бы растворилась в горе и пропала. Как хорошо, что он тоже влюбился в нее. Как хорошо, что она не растворилась и не пропала. Как она могла себе позволить думать, что сможет быть без него. Ведь он самый светлый человек на планете Земля. Как она могла себе позволить думать, что он сможет жить без нее. Ведь ему столько в жизни пришлось пережить.

Татьяна Сергеевна позвонила, когда Настя уже заправляла постель, и стала отчитывать безответственную мать двоих малых детей. Как вообще можно уехать ни свет, ни заря из дома, ни слова, ни полслова, что уехала, а они-то все ходят тише травы и ниже земли (так и сказала), думают, что мать и по совместительству писательница работала допоздна, поэтому и спит допоздна. А выясняется, что ее дома даже нет, и где она никто не знает. Что это за безответственность, Татьяна Сергеевна переживает и нервничает, не знает, что да как детям объяснять, по поводу волшебного исчезновения мамы.

— И теперь как хочешь, но ты должна волшебным образом появиться дома — строго закончила Татьяна Сергеевна.

Митя сделал кофе, стоял в дверях с подносом, услышал часть разговора, помахал головой, соглашаясь с Татьяной Сергеевной, и шепнул.

— поехали, будем волшебным образом появляться.