Правила мести

Минутой позже примерно в пятидесяти метрах от виллы отворились ворота выдолбленного в скале гаража, едва заметные среди кустарника и валунов. Белый «пежо-купе» вырулил задним ходом на дорогу, развернулся и с ревом понесся вниз, под уклон.

Джонатан подождал, пока машина скроется из виду, потом помедлил еще две минуты. Убедившись, что Алекс действительно поехал в Монако, он вскарабкался по склону, распределил содержимое рюкзака по мотоциклетным сумкам, потом засунул в одну из них и сам рюкзак, вскочил на своего железного коня и понесся по серпантину дороги, ведущей к вилле. Не доехав до нее, он остановился чуть выше дома, за поворотом. Лестница ему не требовалась. Пробежав трусцой до стены, расположенной напротив террасы, он ловко влез наверх, цепляясь за выступающие камни. Уже через пять минут после телефонного разговора он стоял на террасе.

Не подозревая о существовании хитрой системы датчиков движения, установленных по всей территории виллы, Джонатан вошел в дом. Сразу же сработала беззвучная сигнализация. Но сообщение о вторжении поступило не на пульт французской полиции. Вместо этого оно высветилось на мобильном телефоне в кармане у Алекса, а также еще в одном месте, удаленном от Французской Ривьеры более чем на тысячу километров.

Вилла оказалась куда больше, чем представлялось, когда он смотрел на нее с противоположной горы. На первый взгляд это было жилище холостяка. Мебель скромная, и ее было совсем немного. Мощная аудиосистема высшего класса в гостиной, явно гордость хозяина. Имелись, кроме того, телевизор с плазменным экраном и глубокое кожаное кресло, а также вставленный в рамку плакат Кубка мира две тысячи десятого года. Кухня выглядела более чем опрятно, а потому напрашивалось предположение, что ею вообще никогда не пользовались.

Джонатан проходил из комнаты в комнату, методично выдвигая все ящики, осматривая полки, открывая шкафы и шкафчики. Дойдя до конца коридора, он обнаружил запертую дверь. Не испытывая никаких колебаний, он отошел на пару шагов назад и с силой ударил ногой ниже ручки. Дверь не поддалась. Возвратившись на кухню, он поискал в ящиках что-нибудь подходящее для данного случая и остановился на стальном молотке для отбивания мяса, скомбинированном с топориком. Побежал назад по коридору и принялся наносить по замку точные сильные удары. Ручка погнулась, а потом отвалилась совсем. Косяк треснул, и дверь отворилась.

Его взгляду предстал кабинет, декорированный в пролетарском стиле. Вдоль стен стояли металлические офисные шкафы. Над письменным столом висела карта Европы, а на маленьком столике примостился старый коротковолновый радиоприемник «Ревокс». Профессиональный ноутбук «Макбук Про» на письменном столе, однако, оказался куда более современным. Он был открыт и включен, а на мониторе в виде заставки он увидел снимок земли, безмятежно парящей в космосе.

Джонатан сел за стол и коснулся клавиатуры. Экран ожил, высветив больше десятка иконок. Он сразу обратил внимание, что надписи сделаны не арабскими буквами, а кириллицей. Значит, акцент у Алекса был не венгерский и не польский, а русский.

Сперва Джонатан ничего не мог разобрать. По-русски он знал немного больше выражений туристского лексикона, почерпнутых во время шестинедельного пребывания в Кабуле, афганской столице, где ему поручили обучать местных врачей после американского вторжения в страну зимой две тысячи третьего года. Двадцать пять лет назад Афганистан был занят советскими войсками, и многие местные врачи получили образование на русском, поэтому Джонатану предоставили выбор: выучить либо русский, либо местный, пушту. Он выбрал первый.

Куда лучше Джонатан был знаком с установленной на этом ноутбуке операционной системой «Мак ОС-10» корпорации «Эппл». С помощью курсора активировал поисковик «Спотлайт», просматривающий содержимое жесткого диска по указанным ключевым словам. Джонатан ввел следующие: «Лара», «Эмма» и «Рэнсом».

Открывшееся окно заполнилось именами файлов, содержащих одно из указанных слов или сразу несколько. Некоторые папки имели туманные названия типа «Отчет № 15» или «Сообщение от 12 февраля». Но уже пятая содержала имя, отчество и фамилию — «Лариса Александровна Антонова», набранные заглавными буквами. Джонатан дважды на нее кликнул.

На экране высветился отсканированный титульный лист личного дела, напечатанный на пишущей машинке. Вверху стояло: «Лариса Александровна Антонова». Далее шло: «дата рождения — 2 августа 1976 г.». В правом верхнем углу была наклеена черно-белая фотография. На ней он увидел молодую девушку лет, наверное, восемнадцати, с фарфоровой кожей и озорными глазами, словно подзадоривающими фотографа подойти ближе и снять ее более крупным планом. Волосы собраны в пучок, глухая форменная гимнастерка, ворот, скрывающий шею. Это была Эмма.

Увидев ее, Джонатан не испытал никаких чувств, что было даже хуже, чем разочарование. В самом верху страницы шла строка со стилизованным шрифтом. Слова показались ему знакомыми, но все равно понадобилась почти минута, чтобы прочесть их про себя.