Правила обольщения

Было в Хейдене нечто заставляющее большинство женщин вести себя в его обществе раздражающе легкомысленно. Отсутствие в мисс Уэлборн страха и беспокойства было сродни глотку свежего воздуха. Она, словно сама того не ведая, бросала ему вызов, и подобная манера поведения казалась Хейдену очаровательной. Ее поведение во время экскурсии по дому пробудило в нем различные чувства, наполнив воздух чем-то более глубоким, нежели обоюдное раздражение.

Хейден был уверен, что и она это чувствует. Это ощущение было для нее крайне нежелательным. Возможно, она даже не понимала его.

– Кроме того, я не могла приехать сюда одна, не так ли? – спросила девушка. – Но теперь у нас нет ни служанок, ни даже лакея. И раз уж Ирен мечтала побывать в вашем доме на балу – мы с Роузлин, как могли, старались заставить ее забыть об этом, – я подумала, что она сможет, по крайней мере, посмотреть картины.

Очевидно, девушке настоятельно порекомендовали держаться на расстоянии. Поэтому она отошла в дальний конец комнаты и теперь рассматривала одно из полотен Пуссена.

Хейден позвал лакея.

– Отведите мисс Ирен Лонгуорт к экономке, – обратился он к слуге, – пусть покажет юной леди танцевальный зал и галерею.

Едва сдерживая ликование, Ирен последовала за слугой. Мисс Уэлборн проводила кузину взглядом.

– Вы очень великодушны.

– Если посещение гостиной сможет помочь ей в Оксфордшире, то описание танцевального зала и вовсе повысит ее статус. – Лорд Хейден устроился в кресле, повернувшись так, чтобы смотреть прямо в лицо мисс Уэлборн. – Раз вам пришлось взять кого-то с собой, стало быть, причина этого визита в вас, а не в ней.

В ее глазах вспыхнул еле заметный огонь. Он не нравится этой женщине. Это очевидно.

Фиолетовая окантовка шляпки делала цвет ее глаз более насыщенным. Простая шляпка выглядела очень дорого с ее восхитительными шелковыми полями и тульей. Края шляпки украшали розы. Наверное, мисс Уэлборн сделала ее сама. Как и визитная карточка, шляпка говорила о статусе своей хозяйки. Об этом же свидетельствовала ее способность контролировать ситуацию.

– Я подумала над вашим предложением, сделанным мне в доме моего кузена, – произнесла мисс Уэлборн. – Я хотела бы поговорить с вами об этом, чтобы понять, сможем ли мы достигнуть соглашения.

С того момента, как Хейден предложил ей место в своем доме, прошло двенадцать дней. Очевидно, неминуемое выселение заставило мисс Уэлборн сделать выбор в пользу практичности.

Чтобы не ранить ее гордость, Хейден постарался быть кратким.

– Жалованье будет обычным для данной ситуации, и…

Мисс Уэлборн подняла указательный палец, заставляя Хейдена замолчать. Так делал его учитель, когда он был мальчиком.

– Я это принимаю. Однако в связи с тем, что мне придется исполнять роль не только наставницы, но и компаньонки, думаю, я могла бы получать двойное жалованье. Ведь вы не станете нанимать еще одну женщину и, стало быть, сэкономите. Кроме того, я хочу получать жалованье ежемесячно, потому что собираюсь посылать часть денег Роуз и Ирен. Я не хочу заставлять их ждать материальной помощи слишком долго.

Без двух дней бездомная мисс Уэлборн дерзко торговалась, словно могла предоставить самые лучшие в Англии рекомендации, в то время как не имела вообще никаких. Она постоянно упоминала о тяжелом положении Лонгуортов, надеясь, что вина лорда Хейдена даст ей преимущество в переговорах.

Восхищенный, лорд Хейден поставил локоть на подлокотник и подпер кулаком подбородок.

– Думаю, насчет ежемесячной выплаты жалованья мы договоримся. Теперь о том, что касается двойного жалованья. Вы ведь не будете исполнять две роли одновременно. Это невозможно, поэтому ваше требование необоснованно.

– В таком случае целое жалованье и еще половина. Вы должны признать, что это честно.

Хейден едва не рассмеялся.

– Честно для вас. Хорошо. Целое жалованье и половина.

Мисс Уэлборн еле заметно пригладила подол платья из шерсти отменного качества. Этот жест говорил о том, что она не так спокойна, как кажется. Ее сегодняшний наряд выглядел гораздо лучше того, что был на ней в прошлый раз. Подол элегантного платья окаймляла широкая голубая вставка с вышивкой, а темно-голубую мантилью – тонкая полоска меха. Хейден догадался, что это не ее вещи. Очевидно, мисс Уэлборн позаимствовала их специально для визита в Истербрук-Хаус.

– Я хотела бы поговорить о моих отношениях с вашей тетей и племянницей, – продолжала девушка. – Я жила в этом доме как член семьи, и мне будет сложно вести себя по-другому. Я бы предпочла в первую очередь быть компаньонкой вашей тети, а уж потом наставницей вашей племянницы. Качество и стиль преподавания ничуть от этого не пострадают.

Тон мисс Уэлборн, ее манера вести себя и постоянные замечания о том, что ее положение изменилось – а изменилось оно, судя по ее тону, по его вине, – должны были разозлить Хейдена. Но ничего подобного не произошло.