Правила одиночества

Утром, в половине восьмого, Ислам был у ворот винзавода. Кроме него вдоль красной кирпичной стены стояли или прохаживались еще с десяток поденщиков, среди которых были и пацаны, и взрослые. Большинство из них работали с постоянными шоферами и были спокойны за хлеб насущный. Ислам же мог приходить сюда лишь по выходным и всякий раз выступал в роли запасного игрока: водители, оставшиеся по какой-либо причине без грузчика, оглядывали их, как рабов на рынке, и манили пальцем счастливчика. Платили хорошо: червонец – пацану, полтора – взрослому, но и труд был рабский, тяжелый – весь день таскать ящики с бутылками. Здесь многое зависело от везения: водка была самым желанным грузом – легкие проволочные ящики с поллитровыми бутылками, а самым ненавистным – тяжеленное шампанское в деревянных неподъемных «гробах».

Ислам посмотрел на часы: после восьми ждать уже не имело смысла. Его шансы умаляло еще и то обстоятельство, что среди оставшихся немногих соискателей он был самым тощим. Еще пять минут.

– Эй, парень.

Из кабины ГАЗ-51 на Ислама смотрел круглолицый, гладко выбритый мужчина лет сорока с короткими пышными усами. Шофер мотнул головой, приглашая в кабину. Ислам не заставил себя ждать: с достоинством подошел, влез и захлопнул за собой дверь. Прямо перед ним, в углу лобового стекла, висел двухсторонний портрет Сталина.

– Игоря выгоню, клянусь мамой, выгоню, – в сердцах произнес шофер, – такого дня нету, чтобы он не опоздал. Зачем он сюда ходит, я не понимаю: весь день работает, вечером пьет – утром на работу опаздывает.

– Театр абсурда, – произнес Ислам.

– Что? Да, абсурд, конечно, абсурд, – согласился шофер.

– Керим, а парень-то грамотный, а? – насмешливо добавил он, обращаясь к напарнику Ислама, коренастому молодому азербайджанцу.

Тот ухмыльнулся и в ответ сказал:

– В нашей работе не образование нужно, сила нужна.

Шофер повернул ключ зажигания, выжал педаль стартера и несколько раз газанул, добиваясь устойчивой работы двигателя.

– Подожди, – сказал Керим, – вон Игорь бежит.

Из-за угла действительно показался торопливо идущий мужчина в очках.

– Выходи, образовонский, – насмешливо сказал напарник.

Шофер взглянул на Ислама: тот вздохнул и, ни слова не говоря, взялся за ручку.

– Сиди на месте, – сказал шофер и добавил: – Керим, занимайся своим делом. Игорь пускай теперь весь день бежит, зад-перед.

Он со скрежетом воткнул передачу и въехал в ворота.

На территории винзавода машина остановилась на небольшой площади перед массивным зданием производственного корпуса, где уже находилось около десятка грузовиков. Дождавшись своей очереди, шофер сдал машину задним ходом к эстакаде, на которой было установлено несколько ленточных транспортеров.

– Давай, разгружай, – сказал шофер и куда-то ушел.

Керим поднялся на эстакаду и, заглянув в проем, в который уходила черная прорезиненная лента, кликнул кого-то. Появился парень, выглянув, удостоверился, что машина стоит под разгрузку, включил рубильник и нажал кнопку выключателя. Тем временем Ислам взобрался в кузов, который был загружен пустой стеклотарой.

– Давай, начинай, – сказал ему Керим. – Аллах, Мухаммад ва Али[10].

Ислам бережно взял ящик и поставил его на ленту, затем другой, третий. За ним насмешливо наблюдал Керим. Когда в кузове высвободилось достаточно места для двоих, он влез в кузов, стал хватать ящики и швырять их на транспортер яростно и немилосердно, говоря:

– Вот как надо, а так весь день разгружать будем. Ислам пожал плечами:

– Посуда же побьется.

– Не побьется, давай, давай, сейчас придет, орать будет. Ислам последовал его примеру. Вскоре появился шофер и издали стал кричать:

– Ала, что, заснули там? Быстро, быстро, товар разберут, – и, встав на подножку, стал раскуривать папиросу.

Бросив последний ящик на ленту, взмокший Ислам спрыгнул на землю и влез в кабину. Вождь с усмешкой смотрел на него. Шофер завел двигатель, перегнал грузовик к другой стороне здания, к складу готовой продукции, и подал машину к другому транспортеру. Вылез из машины, вынудив Ислама последовать за ним. Шофер поднялся на эстакаду, вручил кладовщику наряд и бросил на Ислама красноречивый взгляд. Едва переведя дух, Ислам полез в кузов. Из стенного проема выплыл первый ящик водки.

– Двести ящиков, – сказал шофер, – ты тоже считай.

Ислам кивнул и принял ящик на живот, сделал три шага, поставил к заднему борту, затем другой, третий; ящики выползали со склада медленно и с равными промежутками, но Исламу казалось, что они появляются с неимоверной быстротой – он едва успевал поставить ящик и вернуться, чтобы подхватить новый. Боковым зрением он увидел, как из-за угла здания показался его напарник Керим: он шел неторопливо, дымя сигаретой. Шофер стоял у ленты с потухшей папиросой в зубах и указательным пальцем совершал короткие движения, ведя счет проплывающему товару. Подойдя к машине, Керим взобрался в кузов, сказав «покури», он отстранил Ислама, успевшего к тому времени выстроить два ряда, стал грузить сам. Ислам прислонился к борту, вытер пот со лба: сердце бешено колотилось в груди, и дрожали колени.