Правила одиночества

— Боже упаси! Поменять Родину — все равно что поменять религию, я буду здесь улицы мести, но в Америку не поеду.

— Понятно. Давайте приступим к интервью, у меня не так много времени, — попросила Севинч.

— Давайте, что делать, — вздохнув, сказал Караев, — категория времени — самая безжалостная вещь на свете. Кстати, знаете, что я сделал открытие по поводу времени?

— Интересно.

— Это не время проходит — оно стоит на месте, оно неподвижно. Это мы движемся мимо него, поэтому и стареем.

Караев поднял рюмку и, пожелав женщине здоровья, выпил.

— Я готов, — сказал он.

Мезальянс

— Ты не должна больше убирать в моей квартире, — сказал Маше Караев.

— Почему? — удивилась девушка.

— Это отдает мезальянсом, — ответил Караев.

— Чем отдает? — переспросила Маша.

— Мезальянсом, это дурно пахнет.

— Ну, не знаю, я вроде чисто убираю, — при этом она оглянулась по сторонам, — я ничего не чувствую.

— Послушай, мы в некотором роде стали любовниками, ты не должна убирать за деньги.

— Но я нуждаюсь в деньгах, — сказала Маша, — я из малообеспеченной семьи, мне они необходимы, поймите! Мне не жалко убирать у вас бесплатно, но стипендия у меня маленькая.

Несмотря на то, что они пили на брудершафт, она продолжала обращаться к нему на вы.

— Ты не поняла, я буду давать тебе деньги просто так, не за работу.

— Нет-нет, я не хочу быть обязана.

— Пойми ты, — настаивал Караев, — я не могу спать с женщиной, которой плачу зарплату.

— Что в этом такого? Сплошь и рядом все спят со своими секретаршами и подчиненными.

Некоторое время она молча протирала пыль, затем вновь заговорила:

— Как все-таки вы мудрено выражаетесь: «в некотором роде стали любовниками»! А что в этом плохого, мне это очень нравится! Я давно мечтала стать любовницей, еще в школе это слово меня возбуждало.

Поскольку Караев молчал, Маша спросила:

— Можно я включу телевизор? Караев пожал плечами:

— Включай, чего ты спрашиваешь.

Пошел в кухню, достал бутылку текилы, нарезал лимон, пододвинул солонку. Маша последовала за ним, остановилась в дверях и наблюдала за его действиями.

— Тебе налить? — спросил Караев.

— Я сначала приму душ, — ответила Маша.

— Я смотрю, у тебя к выпивке серьезный подход, — заметил Караев.

— Просто я потная после уборки, — чистосердечно призналась девушка.

Караев протянул к ней растопыренную ладонь:

— Физиологии не надо, очень прошу, у меня тонкие организмы. Твое здоровье.

ВЫПИЛ.

— А вы что пьете, коньяк? — спросила девушка.

— Текилу.

— Опять текилу! Вы пьете только текилу?

— Нет, я пью все, предпочитаю разнообразие. Просто сейчас у меня период текилы.

— Что, к женщинам это тоже относится? Я имею в виду разнообразие?

— К женщинам даже в большей степени. Маша с легким вздохом сказала:

— Все с вами ясно. И исчезла в ванной.

Пока она принимала душ, Караев выпил, налил еще одну рюмку, медленно выпил, долго и задумчиво смотрел в окно, поднеся ко рту дольку лимона. Из этого состояния его вывела Маша, появившаяся из ванной в одном полотенце и с распущенными волосами. Она подошла к Караеву, обняла его сзади, а когда он повернулся к ней, поцеловала. Затем, отстраняясь, ошарашила его вопросом:

— Почему вы выпили? Не можете переспать со мной трезвым?

— Что за самоуничижение? — спросил Караев.

— Ответьте, почему?

— Это просто совпадение.

— Вы уверены?

— Можно без американизмов? Я же просил.

— Это потому, что я некрасивая? — настаивала девушка.

— Можно подумать, что до встречи с тобой я был членом общества трезвости! Не передергивай.

Маша повернулась и пошла в комнату, при этом полотенце развернулось и соскользнуло с нее. Караев, помедлив, поставил рюмку и пошел за ней — сделав несколько шагов, он нагнулся и поднял полотенце.

В спальне по обеим сторонам кровати, на прикроватных тумбочках, стояли два зажженных подсвечника. В слабом свете Маша, лежащая в кровати, с распущенными волосами, казалась даже привлекательной. Одеяло едва закрывало ее маленькую грудь. Караев не спешил к ней присоединиться — он присел на спинку кровати и смотрел на девушку.

— Что? — с вызовом спросила Маша.

— А ты похорошела, я смотрю, — сказал Караев.

— А вы бы еще выпили — я бы красавицей стала, — дерзко ответила Маша. — Правда, в вашем случае может работать еще и другой фактор.

— Интересно?

— Говорят, если все без исключения девушки, проходящие мимо мужчины, кажутся ему красавицами — значит, он постарел. Ведь вы намного старше меня!

— Семнадцать лет между нами, добрая девочка.

— А что касается моей внешности, я вам вот что расскажу. Когда я училась в шестом классе, один мальчик пригласил меня домой. Я пошла, хотя понимала, что я ему нравлюсь и не надо идти к нему домой. Хотя нет — я была уверена, что со мной ничего не случится. Я сильная, а он был слабаком, но не в этом дело. Его отец оказался дома. Оказался неожиданно — я поняла это по лицу мальчика.

— Видимо, рассказ долгий, — раздражаясь, сказал Караев, — я пойду принесу выпить.