Правила охоты на злодеев для неподготовленных

Сестра, сегодня был самый страшный день в моей жизни. Сегодня небо было серым, а ветер был жестоким и пронизывающим до костей. Сегодня наши враги пришли за нами.

Сегодня они нашли нас, и мой Валиир дрался с ними не на жизнь, а на смерть. Мы выжили — они погибли.

Сестра, мне бы радоваться, но у меня на сердце печаль. Я видела, как он упал. Я видела его кровь. Они умерли, но мой Валиир….я боялась, что он тоже умрёт. Я боялась, что он погибнет в этом чужом для него мире. Силы оставили его. Его глаза почернели, а тело стало холодным. Я боялась, что он умрёт.

Я боялась, что он оставит меня.

Те чувства не покинули меня, нет. Они стали ещё сильнее. Я больше не задаюсь вопросом почему я хочу прикоснуться к нему. Теперь меня волнует другой вопрос: позволит ли он мне прикоснуться к нему?

Он практически не выказывает эмоций. Он не смотрит на меня, как одурманенный мальчишка, не дышит тяжело, не краснеет, не старается приласкать или пощупать, как это делают наши мужчины. Способен ли он вообще почувствовать огонь желания? Желает ли он меня или же я слишком человек, и не способна пробудить в нём страсть?

Эти вопрос! Может мне стоит вырвать эту страницу из гримуара?

Внутри меня нарастает желание прикоснуться к нему. Смогу ли я справиться с этим? Что же мне делать: защитить своё сердце или же поддаться искушению Судьбы?

Гордость или страсть, сестра, и я знаю, что я должна выбрать!

— Мирин Атанас.

Я резко выдохнула. Неужели Мирин пишет о том, о чём я думаю? Неужели она и правда собралась открыть свои чувства? Демону?

Нет. Этого не может быть. Она же даже не знала, чувствует ли демон хоть что-нибудь — к ней и ко всем человеческим женщинам в целом. Она же написала, что он не проявлял никаких признаков влечения к ней. Насколько она знала, он считал женщин уродливыми и не идущими ни в какое сравнение с демоницами.

Я, наверное, неправильно всё поняла. Или же неправильно перевела. Не могла Мирин быть такой безрассудной, чтобы взять и выложить демону все свои чувства. Не могла она поставить на кон своё сердце, я уже молчу о чести и достоинстве. Не могла она сказать демону, что любит его!

Я до конца не была уверена, понимал ли Зуилас, что такое сочувствие. Знаю точно, ни один демон никогда не сможет понять, что такое любовь.

Допустим, демон Мирин смог постичь концепцию любви и влечения, но с чего она взяла, что он захочет разделить эти чувства с ней? На что она надеялась? Что её демон сможет каким-то образом ответить на её чувства или же на что-то большее?

Она хотела, чтобы он ответил ей взаимностью? Она хотела…это…с демоном?

— Vayanin?

Я вскочила с дивана, как ужаленная. Зуилас с тревогой уставился на меня.

— Я в порядке, — приглушённым голосом ответила я, принявшись собирать гримуар и блокнот. — Нужно это убрать. Нам скоро выходить.

Он выглянул в окно, где только-только начали опускаться сумерки. До встречи с Эзрой осталось ещё 2 часа, но я не стала говорить ему об этом. Собрав книги, я поспешила в спальню.

Да что со мной такое? Почему моё сердце стучит так громко? Может я просто беспокоюсь о Мирин? О том, что она стоит на грани горя и унижения?

Господи, я думаю об этом так, словно это происходит сейчас, а не несколько столетий назад. Что бы там с ней ни произошло, это всё уже в далёком прошлом. Что бы она ни решила, это уже сделано. Я провела пальцем по старинному гримуару. Где-то среди этих страниц спрятана следующая часть её рассказа, и мне отчаянно хотелось найти её. Вот только у меня не было никаких причин для этого, кроме собственного любопытства. Я искала в её записях информацию об амулете, но Мирин так и не упомянула о нём.