Правила отбора

   Всё. Последний противник. По виду, самый опытный и самый опасный. Рецидивист со стажем. Этот на провокации не поддастся. Смотрит холодно, оценивает перспективы. И прячется хорошо. Видно только полголовы, а оружие, скорее всего, в спину заложнику упирает. А заложником у него дед лет семидесяти. На груди орденские планки. Держится молодцом. Чувствуется в нём сила. И дух. Дух несломленного временем ветерана.

   С уркой я говорить не хочу.

   - Не волнуйся, отец. Всё будет нормально.

   - А я и не волнуюсь, сынок, - спокойно отвечает старик. - Я своё уже отжил. Ты на меня не смотри. Стреляй. Если и заденешь меня, то не страшно. Главное, не дай уйти этой мрази. Нечего ему нашу землю топтать.

   Говорит, а сам глаза скашивает вниз и вправо. Давай, мол, парень, готовься. Как только рванусь в сторону, так сразу вали урода.

   И он действительно бросается в сторону. Причем, настолько ловко, что бандит даже не успевает понять, что случилось. А когда наконец понимает, сделать уже ничего не может. С дыркой в башке особо не пошустришь.

   "Спасибо, отец! Молодец, что в живых остался..."

   Вытираю льющийся по лбу пот. Опускаю руку с макаровым.

   Теперь точно всё! Противники кончились. Как и патроны в пээме.

   Наваждение понемногу уходит. Перед глазами опять мишени. Всего лишь мишени - не люди...

   - Охренеть не встать, - слышится из-за спины голос Паши.

   - Да уж. Дал так дал. У меня так ни разу не получалось.

   А это уже Михаил. Странно, ведь он сам мне когда-то это упражнение показывал. Впрочем, чего это я? Это же в будущем было, не здесь.

   На плечо ложится чья-то ладонь.

   Подошедший Иван Николаевич аккуратно разжимает мне пальцы и вынимает вставшее на задержку оружие. Потом смотрит мне прямо в глаза и тихо интересуется:

   - Андрей. А зачем ты кричал во время стрельбы?

   Я пожимаю плечами.

   - Не знаю. Просто... просто я как-то представил себе, что там и взаправду люди...

   Подполковник какое-то время молчит, а затем произносит со вздохом:

   - Знаешь, Андрей. Иди-ка ты лучше домой. Водочки тяпни, проспись, а мы уж тут как-нибудь сами... продолжим. Тебе, я думаю, на сегодня хватит... Так, мужики?

   Он поворачивается к остальным.

   Остальные не возражают. Я, в общем, тоже. Поскольку и впрямь устал. Устал не физически - морально. Выпили меня досуха все эти видения будущего. Нашего, увы, будущего...

   От переживаний я отошел только на улице, на полдороге в общагу. Более-менее успокоился и привел в порядок разбегающиеся тараканами мысли. "Ну что ж, отстрелялся вроде неплохо. Будет теперь товарищам офицерам над чем подумать. Новую порцию информации я им подкинул. И это есть хорошо..."

   Аккордную работу мы закончили точно в срок. Тютелька в тютельку. Успев и рабочее место убрать, и инструменты почистить от песка и раствора.

   - Вострим лыжи? - первым делом поинтересовался Синицын, вытирая рукавом пот и кивая в сторону дверного проема.

   - Балда. Мастеру надо сначала проставиться.

   - Точно, - хлопнул себя по лбу Шурик. - Я тогда побегу.

   Приятель метнулся к лестнице, а я, подхватив лопаты и ведра, не спеша двинулся следом.

   По-новой мы с ним пересеклись уже на выходе из здания. В руках у Синицына была обыкновенная пластиковая канистра (до того он прятал ее в подвале, вдали от любопытных глаз и загребущих ручонок)...

   - Это что, пиво? Или, может, коньяк? - с подозрением покосился на нас Петрович, открутив у десятилитровой ёмкости крышку и принюхавшись к содержимому.

   Шурик растянул рот до ушей.

   - Квас, Петр Петрович. Мы ещё маленькие, нам пиво не наливают.

   - Ради такого случая могли бы и расстараться, - пробурчал Петрович с явным разочарованием в голосе.

   - Да ладно тебе, Петрович. Квасок заместо рассола пойдет, - ухмыльнулся присутствующий в прорабской Иваныч. - Сам знаешь, нам завтра процентовки подписывать.

   - Это верно, - вздохнул "хозяин площадки", поворачиваясь к дяде Коле. - Они там как, всё закончили?

   - Всё.

   - Тогда доставай обходной.

   Мастер по очереди расписался в двух обходных листах, передал их нам, после чего вручил лично мне небольшую книжечку цвета беж:

   - Держи, Андрей Батькович. Заслужил. И это... короче... поздравляю тебя с присвоением строительного разряда.

   - Спасибо.

   Я раскрыл свеженькое удостоверение.

   "Штукатур 3-го разряда".

   - А почему штукатур?

   - А я почём знаю? - пожал плечами Петрович. - Это ж не я, это кадровики написали. Им без разницы, что слесарь, что каменщик, что штукатур.

   - Понятно.

   - А нам это, зарплата какая-нибудь полагается? - бесхитростно полюбопытствовал Шурик.

   Мастер с Иванычем переглянулись.

   - Вопрос правильный. От каждого по способностям, каждому по труду. Работы я вам на всю бригаду закрыл. Всё по ЕНИРам, чин-чинарём. Шестьсот семьдесят три рублика на одиннадцать человек.

   - Это значит, по шестьдесят одному на каждого, - быстренько подсчитал приятель. - Здорово! А где получать?

   - Понятия не имею, - почесал затылок Петрович. - Договор у нас с институтом. Деньги туда переправят. Зайдёте у себя в бухгалтерию, спросите.

   - У-у-у, - Синицын разочарованно выдохнул.