Правила отбора

Отоспавшись, первым делом я навестил столовую, а затем приступил к решению давно назревшей проблемы. Неделя уже прошла с матча Арсенал-Спартак, а выигранные в тотализаторе сто восемьдесят целковых получить до сих пор не могу. Сначала Рахмонов отбрехивался, что не успел сделать подсчёты, потом несколько дней тупо прятался, а вчера, будучи пойман на улице, принялся мямлить что-то насчет залогов и перезалогов, что средства все в обороте и вытащить их прямо сейчас не получится, надо ещё подождать, но ровно через неделю, кровь из носу, они точно будут и вот тогда… Жулик, короче. Насмотрелся я на таких в девяностых-двухтысячных. В своё время их расплодилось как грязи. Начиная от наперсточников-катал, заканчивая "респектабельными" банковскими аферистами. Способ противодействия им был прост как хозяйственное мыло – надо лишь не встревать ни в какие финансовые авантюры, сулящие быстрый и лёгкий доход.

Увы, это элементарное правило я как раз и нарушил. Причем, дважды. Впервые – когда связался с Рахмоновым. Затем – когда решил сыграть в Спортлото. И если со вторым случаем проблем не предвиделось – лотереей занимались не частные лица, а государство, то с "подпольным тотализатором" всё обстояло иначе. Сам вляпался – сам выбирайся.

Как именно выпутываться из ситуации и к кому следует обратиться за помощью, я понял ещё вчера. А сегодня взялся за реализацию плана.

Слава богу, Лункин и Рыбников оказались на месте.

Насколько я помнил, с Даулем они, хотя и пересекались время от времени, но особых симпатий к нему не питали.

– Кидать своих – последнее дело, – высказался насчёт Рахмонова Лёха.

– В репу ему зарядить, чтобы прочувствовал, – поддержал товарища Лункин.

– Зачем в репу? Можно и по другому. Например, по карману…

Спустя час я снова входил в комнату к Даулету с сакраментальным "Где деньги, Зин?"

– Но мы же договорились уже! – удивление Рахмонов изображал довольно посредственно, даже до детских утренников не дотягивал.

Впрочем, его игра меня не особо и волновала. Главное было не переиграть самому. Возмущаться и настаивать на своём следовало так, чтобы комар носа не подточил. То есть, орать всё громче и громче, размахивать руками, требовать бабки сейчас, а не когда-нибудь на неделе…

Минут через десять, когда словесные баталии достигли пика, дверь "нежиданно" распахнулась и в комнату с шумом ввалились Лёха с Олегом. Первый был явно навесле, второй тащил тяжёлую сумку, в которой что-то позвякивало.

– Дауль! Б…! Когда червонец отдашь?!

– Какой червонец?! Вы что, охренели?! – Даулет, ещё не отошедший от разборок со мной, уставился очумелым взглядом на Рыбникова.

– Ты мне его в субботу в покер продул. Забыл, что ли? – Алексей, ничтоже сумняшеся, плюхнулся на стул рядом с Даулем и скомандовал Лункину. – Наливай!

На столе, словно по мановению волшебной палочки, выстроились восемь бутылок "Останкинского" и нехитрая закусь в виде пакета с сушёной хамсой.

– Это не я, а ты мне продул, – буркнул Рахмонов, отодвигаясь к окну и освобождая место за столом обоим гостям.

– Ну, может, и я, – не стал спорить Рыбников, откупоривая первую из бутылок. – Темно было, не помню уже, что да как.

Как могут быть связаны между собой карты и темнота, он уточнять не стал. Вместо этого со смешком выудил из кармана пачку пятирублевок и "отслюнявил" Даулю пару купюр:

– На, держи свой червонец. Два объекта сегодня закрыли, так что гуляем. А это кто?

Алексей посмотрел на меня.

– Да так, знакомый один. Мы тут… – начал крутить Даулет, но договорить не успел.

– Он мне денег должен!

В эту фразу я постарался вложить как можно больше вселенской обиды.

Кажется, получилось неплохо. Клиент, похоже, так ничего и не заподозрил.

– Сколько? – деловито поинтересовался Рыбников.

– Сто восемьдесят.

Лёха восхищенно присвистнул.

– Ух ты! Сурово у вас. Тоже в покер? – он развернулся к Даулю.

– Да нет, – поморщился тот. – Это ставки.

– Тю-ю! Ставки! Вот если бы в преф или покер, это я понимаю, а тут… – Рыбников с интересом взглянул на меня. – Слушай, а ты в преф играешь?

– Ну-у… вообще играю. А что?

– Как звать?

– Андрей.

– Слухай сюда, Андрюха, – голос Рыбникова звучал почти задушевно. – Хрена лысого ты от этого кадра хоть что-то получишь, я его знаю, – Лёха махнул рукой в сторону Даулета. – Давай лучше хряпнем пивка и пульку распишем. А? Сороковничек, по пятьдесят копеек за вист…

Я тут же изобразил смятение и испуг:

– Не, не могу. И денег у меня с собой нет.

– Как это нет?! – Лёха картинно всплеснул руками. – Тебе же Дауль два стольника должен. Вот на них и сыграешь. Да ты не тушуйся, – он хлопнул меня по плечу. – Проиграешь, останешься по нулям. А выиграешь, вернешь всё с лихвой. Карточный долг – долг чести. Пусть только попробует не отдать…