Правила отбора (СИ)

Михаил Дмитриевич забрал у учёного записку и углубился в чтение.

— Надо же, сколько у него нового, — покачал головой заместитель директора строительной фирмы, закончив читать. — И Жанну он, экий шельмец, в том времени уже встретил, и со мной успел познакомиться, и к начальству моему в доверие втереться решил. Никак от него такого не ожидал. Наш пострел везде поспел.

— Компромат на себя будешь ему давать? — буркнул профессор.

— Обойдётся! — отрезал Смирнов. — Нечего ему меня вербовать. А, кстати, Шур, почему я не помню, что познакомился с ним в 82-м? Ведь теперь это уже свершившийся факт.

— Ты что, забыл? Мы сейчас в параллельных потоках времени. И пока они не сольются, в нашем нынешнем настоящем ничего не изменится.

— Да, действительно. Запамятовал, — почесал затылок «чекист». — Ну да ладно. Ответ ты уже написал?

— Написал. Если хочешь, можешь добавить.

Михаил Дмитриевич раскрыл «песенник» на последней странице и внимательно просмотрел написанное.

— Хм, тиражи Спортлото за 1982-й год, с 39-го по 52-й. М-да, чувствую, обогатится Андрюха как Крез…

— Добавлять будешь? — перебил Смирнова учёный.

— Буду, — кивнул подполковник. — Но писать будешь ты, чтобы, как говорится, «одна рука, один почерк».

— Хорошо.

— Теперь по тексту. Во-первых, вместо компромата на меня упомяни ему про монетку, которую я нашёл в этой лаборатории в 82-м году.

— Точно! При общении с тобой тамошним монетка очень даже в жилу пойдёт.

— Во-вторых, — продолжил Михаил Дмитриевич, — то, что касается личности таинственного «седого»…

— А ты что? Знаешь, кто он такой? — вскинулся доктор наук.

— Подозреваю, — уклонился от прямого ответа Смирнов. — Напиши просто, что мы над этой проблемой работаем.

— Ага. Уже пишу.

— Отлично. Теперь, в-третьих, — Михаил встал и не спеша прошёлся по кабинету. — Я полагаю, и мне, и моим тогдашним коллегам очень поможет кое-какая информация из будущего. Надеюсь, Андрей, когда придёт время, использует её грамотно. В смысле, когда ему придётся плотно работать с конторой.

— Хочешь слить ему информацию о кротах в Комитете? — невинно поинтересовался Шурик.

— Угадал, — расплылся в улыбке Смирнов. — Записывай…

За пять минут он надиктовал Синицыну десяток фамилий с комментариями по типу «Что? Где? Когда?», то есть, на чём конкретно попался, где служил, какую занимал должность и, самое главное, когда расстреляли.

— Были, конечно, и другие предатели, но эти наиболее значимые, — пояснил в конце «монолога» Смирнов. — Если выявят хотя бы этих, уже хорошо. С остальными можно разобраться по ходу, при провале главных агентов все прочие сами засветятся. Пойдут, так сказать, довеском к основному улову.

— Уф! Записал, — откинулся на стуле профессор. — Даже рука устала.

— Это не страшно, — рассмеялся «чекист». — Главное, чтобы у наших рука не дрогнула, когда к стенке будут предателей ставить.

— Тоже верно, — согласился учёный, потом вздохнул и перешёл к наболевшему. — Ну что ж, с хорошим мы разобрались, теперь поговорим о плохом.

— Считаешь, что уничтоженные в твоей квартире закладки — новость плохая? — поднял бровь Михаил Дмитриевич.

— Да нет, почему, хорошая новость, — смутился Синицын. — Просто… просто это уже не новость. Их еще в субботу убили. Ну, тот парень, что от тебя приходил. И жилье я на охрану тогда же поставил.

— Думаешь, за тобой снова следят? — нахмурился подполковник.

— Дело не в этом, — отмахнулся профессор.

— А в чём?

— В том, что выселяют меня отсюда.

— Как это выселяют? Куда? — удивился Смирнов.

— В никуда, — развёл руками учёный. — С утра сообщили, а потом и бумагу прислали, что мой проект временно закрывают. До тех пор, пока тут стройка идёт. Якобы не обеспечены условия безопасности.

— Когда именно закрывают? И что будет с этим? — Михаил Дмитриевич указал на стоящую в лаборатории установку.

— Приказано полностью освободить здание до 28-го числа. Основная установка, та, что внизу, останется. Её полностью обесточат и поставят вокруг защитный экран. А что касается этой, — Шурик опять вздохнул. — Эту модель предписано разобрать, упаковать, опечатать и отправить на ответственное хранение.

— Вот ведь хрень! — выругался подполковник.

— Согласен. Полная хрень, — грустно вздохнул Синицын. — И, как всегда, совершенно не вовремя. Только-только результаты пошли, и тут — на тебе. Гипс снимают, клиент уезжает…

— Слушай, Шур, а ты не мог бы собрать подобную установку где-нибудь в другом месте? — перебил друга Смирнов.

Профессор задумался.

— Ну-у… теоретически да. Наверное, мог бы.

— Тогда какие проблемы? Соберём другую, точно такую же. Тебе что для этого надо? Мозги? Руки?

— То же, что и Наполеону, — усмехнулся учёный. — Во-первых, деньги, во-вторых, деньги и, в-третьих, опять же деньги. Причём, немало.

— Сколько конкретно?

— Думаю, миллионов семь-восемь, как минимум.

Михаил Дмитриевич изумлённо присвистнул.

— Надо же! Знал ведь, что наука — удовольствие не из дешёвых, но чтобы настолько… Надеюсь, ты о рублях говоришь, а не о евро с долларами.

— О рублях. Про доллары — это в дирекцию.

— И то радость, — покачал головой Смирнов. — Впрочем, ладно. Деньги, я думаю, мы найдём.