Правила отбора (СИ)

Куратор, не торопясь, описал внешность женщины, а потом назвал имена с адресами. Фамилия, имя и отчество у всех дам были одинаковые. Кислицына Елена Игоревна.

Едва услышав последний адрес, а затем и фамилию, Витёк непроизвольно вздрогнул. «Ленка, сука! Интересно, за каким хреном она понадобилась этому кренделю?»

Немного покряхтев для приличия, Махов тяжко вздохнул и выдал свои условия:

— Полтинник, Степан Миронович.

Свиридяк с интересом посмотрел на фарцовщика, потом покачал головой и произнёс нарочито ласковым тоном:

— Ты, Витенька, совсем оборзел?

— Чего это оборзел? — заёрзал осведомитель. — Это ж какие расходы? Кататься по области туда-сюда.

Степан Миронович вытащил из кармана червонец и помахал им перед носом Витька:

— Видишь эту купюру?

— Ну, вижу.

— Получишь, если расскажешь всё прямо сейчас.

— Да что я могу рассказать? — деланно удивился Витёк. — Я ж этих баб вообще не видал.

— Витюша, кого ты пытаешься обмануть? — обронил подполковник. — Таких, как ты, я ещё в молодости на одном месте вертел. Не надо мне мозги полоскать. Насколько я понял, эту даму ты точно знаешь. Так что давай, не изображай делового, рассказывай как на духу. Где, что, когда.

— Ленка это. Мы с ней в одном классе учились, — выдавил Махов через пару секунд, забирая десять рублей, поняв, что торговаться бессмысленно. — Даже гуляли с ней какое-то время. Недавно совсем разбежались.

— Надо же, как тесен мир, — задумчиво пробормотал «чекист». — Ну что ж, придётся возобновить знакомство.

— Да сука она, — буркнул Витёк. — По второму разу к ней хрен подкатишься.

— За эту работу получишь ещё четвертной, — посулил Свиридяк.

Махов опять вздохнул:

— Ладно. Попробую.

— Ты не пробуй. Ты сделай!..

Вторник. 28 сентября 1982 г.

Весь вчерашний день у меня было отличное настроение. Что, в принципе, вполне объяснимо. Ещё в воскресенье вечером, после «танцев» с Жанной, я буквально летал от переполняющего душу восторга. А когда заявился к полуночи в общежитие, не сразу сообразил, что все наши уже вернулись с «картошки». Этот факт почему-то выскочил из головы, и потому, ввалившись в комнату, был немало удивлён тем, что в соседней кровати храпит Олег Панакиви, а за стеной вяло переругиваются Юра с Серёгой. Впрочем, удивление быстро прошло — вспомнил, наконец, на каком свете живу, пнул со злорадством кровать, весело поздоровкался с подскочившим от неожиданности Олегом и пошёл к соседям выяснять, о чём собственно спор и что они там никак не поделят.

Предметом спора оказался валяющийся на стуле носок. Парни никак не могли разобраться, чей он и откуда взялся. Юра Шелестов утверждал, что носков он вообще не носит, а Серёжа Герц бил себя пяткой в грудь, уверяя, что это не его размерчик. На моё предложение выбросить ненужную вещь в окошко, оба, не сговариваясь, отмахнулись. Проблему решил появившийся в дверях Миха Желтов.

— Ага! Вот он где! — радостно возопил он, хватая бесхозный носок. — Вы зачем его сюда утащили?

— Да нахрен он тут не сдался! — в унисон рявкнули спорщики. — Забирай свое барахло. Вонищи от него, как от козла.

— Чего это вдруг вонища? — предсказуемо обиделся Миха. — Я его в позапрошлые выходные стирал.

— А вот и не подерётесь! — хохотнул прибежавший на шум Володя Шамрай.

— Б… Да хватит уже орать! Спать мешаете! — матюгнулся из-за стены Олег Панакиви…